Существо прыснуло, Алька удивлённо замер. Оно зашевелилось, подняло морду кверху, по телу пробежали конвульсии. И вся округа наполнилась громким, заливистым гортанным клёкотом.
– Ты-ы-ы… Ты что ли смеешься надо мной? – Алька побагровел.
Пленник опустил голову, смерил человека взглядом и снова отрывисто заклекотал.
– Да как же вы все меня сегодня достали! Что я такого смешного делаю, что каждый встречный урод надо мною хохочет?
Алька стиснул кулаки и, кажется, от негодования даже топнул ногой. Нож, выданный поселенцами, выскользнул из-за шнурка, подвязанного вместо пояса брюк, и со звоном упал на камни.
Зверь проводил оружие взглядом и зашелся в новом приступе то ли лая, то ли клёкота. Трясущимся пальцем он указал в сторону ножа и произнес низким, но вполне человеческим голосом:
– И это что, всё, что ли? Ты вот с этим на меня шел? Топора не подобрал? Даже с копьём бросаться не станешь?
Он так хохотал, что едва сумел закончить фразу.
– Может… может, хоть камнями покидаешь издали?
Кстати. У Альки только сейчас возник в голове вопрос. Если пленник такой беспомощный, от чего тогда погибли все те люди в разных концах ямы?
Не имея сил гадать, он только развел руками.
– Кидать камнями? А что, надо?
Собеседник задумался, повёл рукой, громыхая цепью.
– Честно говоря… Но ты же планировал как-то меня победить? Чтобы выйти отсюда? Тебе же должны были сказать, что это возможно только после моей смерти?
– В общих чертах, да.
– Ну вот. Камни – это какой-никакой, а способ.
Алька окинул взглядом пещеру и скривился.
– Как-то, я смотрю… Раньше этот способ никому особо не помог?
Зверь снова рассмеялся.
– Да, это верно. Так мне можно только панцирь поцарапать. Ну и разозлить. Я не люблю две вещи: суету и полировать хитин.
– Ага, заметно. Возле тебя не очень суетно. В обозримых окрестностях лишь покой и тишина.
Существо недоуменно нахмурило лоб, но потом уловило смысл сказанного и еще раз рассмеялось.
– Да, действительно! – и добавило, цыкнув зубом, – Мертвая тишина!
При виде пятисантиметровых клыков у Альки, только-только успокоенного присутствием разумного, адекватно воспринимающего юмор существа, как рукой сняло эту дурь. Он опять напрягся и приготовился дать дёру при первых же признаках опасности.
– Слушай-ка… А если, скажем, посидеть возле тебя спокойно?