Годо и стал первой ступенькой лестницы, которая привела меня на Олимп, вернее, на парижский подиум. В интервью он не скрывал, что в его жизни две пламенные страсти – мода и политика. Поэтому, чтобы попасть в первую, я решила начать со второй.
Расчет оказался верным, и рыбка клюнула на приманку. Годо лично позвонил мне следующим утром и пригласил на ужин – к себе в квартиру, занимавшую целый этаж и располагавшуюся на одной из тихих и безумно дорогих улочек, примыкавших к Елисейским Полям. Это было подлинной сенсацией, ведь Годо славился тем, что никогда и никого не приглашает к себе в парижскую квартиру, которая является для него своего рода крепостью, за исключением горстки самых преданных и много раз проверенных друзей. В прочие же свои обиталища – а у Годо имелись виллы, особняки и шале в различных уголках мира – он если и приглашал кого-то из модельного мира, так исключительно смазливых и готовых на все юных манекенщиков, к которым питал непреодолимую страсть. Но чтобы позвать на ужин женщину! Да, это было премьерой во всех отношениях!
Я основательно подготовилась к ужину, опасаясь, что меня уличат в афере. Но ничего подобного не случилось, потому что первое впечатление было уже произведено и Годо видел перед собой то, что хотел видеть. Я смеялась шуткам его пожилых друзей, ввернула несколько раз в подходящий момент латинские цитаты и высказывания Черчилля, не налегала, в отличие от прочих собравшихся, на дивное красное вино, выращенное на виноградниках мэтра в Бордо, и к концу вечера получила то, на что так надеялась, – предложение принять участие в предстоящем показе коллекции высокой моды Жан-Поля. Причем добиться возможности вышагивать по подиуму в его Доме моды я могла бы и иными путями, не такими изощренными, но ведь я сумела выторговать себе право быть там не в качестве одной из многих десятков безликих и по большей части безымянных статисток, а предстать в качестве королевы бала.
Так я стала музой Годо и оставалась ею вплоть до его трагической гибели, так до конца и не проясненной. Трех лет мне хватило с лихвой, чтобы значительно укрепить свои позиции и суметь удержаться на плаву после ухода в мир иной моего покровителя.
Центр моей деятельности переместился из Москвы в Париж, а чуть позже в Нью-Йорк. Ольга Кирилловна уже стала мне не нужна, но я не забывала директрису модельного агентства «Калипсо» и поддерживала с ней связь. Однако теперь не она требовалась мне, а я ей как бесплатная реклама и доказательство того, что простая русская девчушка может стать новой звездой в мире моды.