– Умри! – произнес демон и словно ветер резким порывом дунул в
лицо.
Противник резко сорвался в движение. Тай запоздало дёрнулся в
ответ. Не осознанно, сработала память мышц.
Выпад открытой ладонью в подбородок между мечами оказался
настолько стремительным, что бойцу удалось лишь немного отклонить
голову, чтобы не потерять сознание.
Нечеловечески сильные пальцы махнули по губам, зацепив, словно
зверь ударил лапой. Брызнула кровь.
Тай на противоходе запоздало ударил коленом под грудную клетку,
но зацепил лишь воздух. Противник оказался быстрее.
Рёбра тут же напомнили о себе. Воин засипел.
Демон нырнул за спину. Обхватил за пояс и оторвав от земли,
поднял с такой лёгкостью, словно сражался с ребенком, а не зрелым,
опытным бойцом.
Тай ощутил короткий полёт, а затем щека коснулась песка. Он
набрал в рот этой пыльной субстанции. Перевернутый мир как следует
встряхнуло. Следом запоздало качнулось зрение. Мозг не успевал всё
фиксировать, паниковал, добавляя отчаянья.
Тай не успевал даже дышать.
Песок мгновенно облепил разорванные губы, попал в глаза, спутал
мокрые седые пряди. Потяжелевшие мечи улетели из ослабевших рук,
разбросанные по пляжу следующим резким движением демона.
Сак Янт на спине окончательно потух, перестав глушить даже часть
сил от ударов.
Теперь демон мог бить в полную силу и никакая ритуальная
сакральная татуировка больше не спасала от него.
– Сладких снов, Белый демон, – пробасил гнусавый противник и
подошёл, чтобы добить.
Ему хватит одного мощного удара, чтобы оборвать жизнь.
Тай желал подскочить и вновь вступить в бой. Мышцы даже снова
дернулись на этот рывок. Но сил хватило лишь на слабый плевок
песком.
Это предел!
Едва слышно поверженный воин произнёс:
– Что… ты… такое?
– То, что тебя добьёт! – вновь гулко добавил демон и резко
взмахнул лапой.
Мир заволокло темнотой.
Перед глазами Тая поплыли отрывки прожитой жизни. Тяжёлой и
беспощадной, как этот обречённый бой.
На эту хронику Тай смотрел как будто со стороны. Он готов
сдаться прямо здесь и сейчас и уйти в мир иной, лучший по всем
определениям.
Но перед глазами в момент отчаянья так же вспыхивали светлые
моменты.
Они были. И потому – он до сих пор жил. Они как якоря в шторм,
не давали перевернуться его утлому кораблю жизни.
А любой, даже самый сильный шторм, рано или поздно проходит.