Просыпаюсь резко с застывшим криком в легких.
В дверь номера стучат.
Открываю дверь, в коридоре стоит Зорич, уставший, вымотанный.
– Два часа на отдых и поедем, – говорит мне, потирая при этом брови.
– Ты понимаешь, что нельзя так поступать? – шепчу на повышенных тонах я, хочу ещё очень много наговорить, но замечаю пятно крови у него на рукаве и смолкаю, – Иди отдохни. Я очень за вас волновалась.
Командир
Уже вечером, после бессонной ночи и нервного дня, позвал к себе Санни переговорить один на один. Подозрительные мысли посещали меня, думается, что все неспроста и неслучайно.
Закурил, включил ноутбук, чтобы просмотреть все видео авианалета в деталях, а их появилось не мало.
Вошёл Санни.
– Командир, вызывали?
Махнул ему, чтобы присаживался. Если на кого и могу положиться, то на него в первую очередь. Самым первым пришёл ко мне в отряд, общаемся всегда на равных и разница в десять лет не имеет значения.
– Что думаешь о Греф? – спрашиваю прямо без намёков,– Не кажется ли тебе, что её появление и бомбежка не случайны?
Сразу бросилось в глаза, как напрягся он. Взгляд стал сосредоточенным, крепко сжал зажигалку.
– Я присматриваю за ней. Ничего подозрительно не заметил, – слишком сухо ответил Санни.
Что– то здесь не чисто, думается.
– Мне показалось, что досье на неё слишком правильное: родилась, училась, работает. Ты её знаешь?
Медленно моргает, кивает мне, затем резко встаёт и идёт к окну.
– Давай на чистоту! – прошу его.
– Это дочь Нефтяника.
Я ошарашен. Дочь человека, из– за которого началась война.
– Быть такого не может! Она погибла лет за десять до войны! Да и откуда ты мог её знать? Дочь министра и парень из рабочей семьи.
– Не просто её знал. Мы встречались. Я слишком хорошо её помню, чтобы узнать, даже через двадцать лет.