Я совершенно не слушала преподавателя. Полины, до сих пор находящейся в Италии, рядом не было, поэтому никто не мог меня предупредить о том, что бедный преподаватель едва не сорвал голос, уже раз пять окликнув меня.
- Д-да..? – я наконец-то вынырнула из своих грез и подняла глаза на Илью Олеговича. – П-простите... вы меня звали?.. – на мгновение опустила свой внешне невинный взгляд в тетрадку, лежащую рядом, а потом снова взглянула на преподавателя.
Тот, опешив, даже не смог меня как следует отругать. Только буркнул злое “к доске” и стал гонять меня по материалу предыдущего занятия. Но на этом его потрясения не закончились – поскольку я была абсолютно не готова.
Эта же ситуация повторилась и на всех последующих парах.
Похоже, мои преподаватели решили, что я заболела – иначе они не могли себе объяснить себе такое поведение круглой отличницы, которая никогда раньше не позволяла себе опаздывать на пары, не говоря уже о том, чтобы не выполнять домашние задания.
Впрочем, я и вправду заболела. Еще четыре года назад... И болезнь моя с каждым днем всё больше прогрессирует...
Имя этой страшной заразе – любовь.
Любовь к одному невероятно красивому и замечательному... бабнику...
***
Мне было невероятно стыдно перед всеми преподавателями, но, к сожалению, своего постыдного занятия – разглядывать нашу переписку – я не бросила. Продолжила его на парах и на своей кровати в общежитии.
Не знаю, что я пыталась там рассмотреть, если выучила уже каждую букву, каждую скобку, но я всё перечитывала и перечитывала наши скудные фразы, представляла, каково бы это было – просто пообщаться с Даниилом, мечтала, как мое многострадальное ушко почувствует все заманчивые обещания... а потом перечитывала всё с самого начала.
Появившаяся в нашей комнате Соня ничего не спросила, но пару раз я ловила на себе ее задумчивые взгляды.
И, пока соседка не придумала, как начать интересующий ее разговор, я быстро умчалась в душевую комнату. Мгновенно почистила зубы и сразу же вернулась обратно.
- Я спать. Спокойной ночи, - произнесла торопливо и моментально улеглась, отвернувшись к стене.
- Спокойной, - хмыкнула Соня.
Я слышала, как девчонка собирает все свои многочисленные вещи, косметичку с дорогущей косметикой и выходит в коридор.
Я до сих пор не знала, зачем явно обеспеченная София живет с нами в общежитии, когда могла бы жить в огромном особняке, где жили ее родители, и ездить на учебу на автомобиле. Сонька об этом не распространялась. А никто из нас не расспрашивал, не желая влезать в чужую душу.