– Спасибо, тетя Тоня и дядя Толя! Нам эта посуда очень нравится, – Сережа поворачивал перед глазами свою кружечку, – Наверное, рисовал очень добрый человек – смотрите, какие одухотворенные рисунки …
Он удивленно оглянулся внезапной тишине – только позавчера утром он не мог членораздельно назвать свое имя, а сейчас такие сложные слова звучали чисто и правильно.
– Все! Пора выпить, иначе … Предлагаю тост. Давайте выпьем за то, что дети вместе со своими мамами, и чтобы это так было всегда …
Мальчики тоже выпили лимонад вместе со всеми из своих новых кружечек, и во всю кормили своих мам и тех, у кого они сидели на руках.
Соседи не забывали Дашу – та выпила, и ела как-то очень аккуратно и уютно.
И при этом не забывала глазами показать что-то нужное то одному, то другому мальчику.
И, главное, те понимали и слушались ее.
– Хороша, правда? – тихонько спросила Тоня.
– Прелесть. Но к своему избраннику, думаю, требования у нее будут весьма высоки.
– Так, мальчики, почему рюмки пустые? Я хочу тоже сказать тост.
Вера подняла рюмку.
– Толя. Мы здесь все твои названные сестры, и пусть Антонина Ивановна не ревнует, но мы все ужасно любим тебя. И если бы не ты … В общем, за здоровье нашего брата Анатолия и крепкие наши поцелуи ему! Сейчас вставать не будем, но мы тебе этот должок вернем, не сомневайся!
– За твое здоровье, Толя!
– Будь здоров, милый братик!
– Толя!
Пришлось Свиридову вставать и чокаться со всеми мамами, а потом и со всеми остальными.
Даше с обоих сторон объясняли, в чем дело и каким образом у Свиридова тут появилось столько родственников сестер сразу …
– А теперь хочу тост произнести я от имени младшего поколения! – рядом с Верой, придерживаемый крепкой мужской рукой, встал Петя и поднял свою кружечку.
– Мы еще не совсем научились правильно говорить, вернее, правильно выражать свои мысли … Но мы все предлагаем тост за доброту всех присутствующих и их заботу о нас. Поэтому за вас, товарищи взрослые!
– Ну, дает!
– Цицерон!
– Просто мой Петенька!
– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.
Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.
– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?