До того, как с ней случилось всё это дерьмо, превратившее её в испуганную, подавленную, нервно кусающую губы женщину, она, наверное, именно такой и была, как сейчас, совершив свой маленький профессиональный подвиг: лёгкой, смелой, ироничной. Сильной. Открытой. Улыбчивой. Такой, как он её первый раз увидел…
.
Стояло редкое для Петербурга лето. Душное, пыльное, затяжное.
Беспощадное солнце плавило асфальт, на газонах сохла трава, наполняя воздух запахом сена. В обмелевших каналах зеленела вода, кишмя кишели комары и даже ленивые жители Северной столицы поставили на окна москитные сетки.
Демьян осмотрелся: сюда, в загородный посёлок на берегу Финского залива, лето словно не заглянуло. Сочная зелень. Свежий ветер. Смолистый запах корабельных сосен. За кирпичным забором — застеклённая терраса второго этажа дома слепила прощальным янтарным закатом.
Кирпичное крыльцо в несколько ступенек отступало вглубь с проезжей части на ширину парковочного места, где Демьян поставил машину, словно вело не в дом в загородном посёлке, а в многоквартирный улей с узкими квартирками, но именно это и подкупало: крыльцо, винтажная дверь с цветными полукружьями витражей за корсетом кованой решётки, в обе стороны от которой, сколько видел глаз, шёл забор, огораживающий территорию, чуть поодаль — въездные ворота. Два симметричных газона с аккуратно постриженными кустарниками с двух сторон.
Звук звонка Демьян едва расслышал за стрекотом поливальных устройств, а, возможно, тот ему померещился — он позвонил и терпеливо ждал. Ждал горничную или мажордома, кого-то в старомодной ливрее или белоснежном переднике и накрахмаленной наколке.
Но распахнула дверь и вопросительно посмотрела на Демьяна, то есть на незнакомого ей мужчину, сама Аврора Романовская. Летнее платьице. Однотонное, светлое, дынного цвета, с лёгкой зеленцой. Тонкие бретельки. Античный алебастр кожи, прикрытый лишь этой лёгкой тряпочкой. Дружелюбный доверчивый взгляд, какой обычно бывает у домохозяек в фильмах ужасов, когда они бесстрашно открывают дверь дома незнакомцам.
Демьян тоже пришёл не с добром. Скользнул взглядом в глубокий легкомысленный вырез. Оценил небольшую грудь, невысокий рост, стройные босые ноги. Взъерошенные волосы, припухшие губы. Она выглядела, словно только что выскользнула из постели, словно её только что отымели…