паном Креславом из Курозвенков. Тот обосновался в соседнем с княжеским замком, но большим по размерам кирпично-деревянном Окольном, или Нижнем замке.
При встрече каштелян передал Витовту повеление короля с сего дня прекратить всякие сношения с Орденом, Ордой и Москвой, коли такие имелись, и в дальнейшем о них не помышлял. Это лишь раззадорило князя, но он чего-то выжидал, но чего именно – никто не знал.
Кроме того, Ягайло поручил своему коморнику[11] Прокше, ловкому и смышленому человечку, найти в окружении княжича Василия кого-либо, дабы получать от него сведения о намерениях Москвы.
Сей Прокша родился в семье гончара из Гродно, в детстве сбежал из отчего дома и прибился к одной из воровских ватаг. Однажды люди княжича Ягайло окружили его шайку и всех перевешали, лишь малолетнего тщедушного оборванца пощадили. С тех пор Прокша ни разу не подвел своего нового господина, ставшего вскоре великим литовским князем, а затем польским королем. Прикидываясь то торговцем, то юродивым, то подмастерьем, коморник выполнял самые деликатные и рискованные поручения. Его не брали ни стужа, ни жара, ни кинжал, ни виселица. Посетив ставку Мамая, он договорился о совместном походе на Москву. Дальнейшие переговоры вели бояре и мурзами, но начинал-то их он. Потом Прокша вместе с другими коморниками Ягайло участвовал в убийстве князя Кейстута, сносился с польскими вельможными панами относительно женитьбы Ягайло на королеве Ядвиге и занимался многим прочим, о чем и не упомнить…
Под видом простолюдина в потрепанном зипуне, в простой серой рубахе и лаптях, опираясь на суковатую клюку, Прокша добрался до Луцка. Стража остановила бродягу, но от него так несло нечистотами, что его быстро пропустили, только бы убрался прочь. Коморник мог явиться в Окольный замок к старосте пану Креславу из Курозвенков и найти у него приют, но привык полагаться только на себя. Это не раз спасало ему жизнь, ибо доверяться кому-либо было слишком рискованно.
Перво-наперво королевский коморник проведал, что наследник московского князя прибыл сюда с неким оруженосцем и черным котом, а посему выбора у него не оставалось. Не кота же вербовать? Кроме того, узнал, что почти все деньги, имевшиеся у княжича, тот спустил при молдавском дворе. Там умели вытрясти у чужака все до последней монеты.