Однажды, скучая в городской корчме, Шишка прихлебывал из глиняной кружки мутную бражку, закусывая ее моченым горохом с солью, что было довольно опрометчиво с его стороны – от этого так проносило, что не приведи Господи. Впрочем, для православного человека смерть во хмелю даже сладка.
По своей натуре рында не принадлежал к пессимистам, и ему все представлялось трын-травой. Не успел Шишка осушить кружку, как к нему подсел простолюдин невысокого росточка, тщедушный с лукавым озорным взглядом. Сразу видно – весельчак и балагур. Таких много шаталось по дорогам.
Незнакомец предложил выпить за Спасителя нашего Иисуса Христа. Да почему бы и нет? Слово за слово, разговорились. Сосед, бойкий на язык, рассказал о падеже скота, о лисах, которые повадились резать кур прямо в птичниках, о том, что морозы нынче не так люты, как прошлой зимой, а в деревне Лохвица родился бычок с двумя головами… Рында, в свою очередь, поведал о Царьграде, о морской реке Босфор, о косяках рыб, которые ходят там туда-сюда, о том, как чудом пережил нашествие Тохтамыша, спрятавшись в отхожее место, о Сарае-Берке, из которого бежал с княжичем, и прочем…
Бражка славно дурманила и развязывала язык. Во взгляде нового знакомца нет-нет да и проскальзывало что-то неуловимое, настораживающее, но Шишка этому не придавал значения. Собеседником рынды был не кто иной, как Прокша, назвавшийся Тарасом. В с вою очередь, королевский коморник отметил, что рында совсем не так прост, как кажется, и, по-видимому, совсем не простофиля. Не зря же московский государь направил его со своим сыном в Орду.
За беседой осушили еще по кружке и выбрались из духоты корчмы на двор по естественной надобности. Опоражнивая мочевой пузырь в отхожем месте, простолюдин, осмотревшись и поняв, что поблизости никого нет, понизил голос и спросил:
– Ты ведь оруженосец московского княжича?
– Ну, и что с того? – ответил Шишка, помотав головой из стороны в сторону.
Смутная тревога овладела им, но лишь на миг, ибо думать о чем-то серьезном не хотелось. Все катилось в тартарары. Неожиданно новый знакомец предложил продать ему сведения о княжиче Василии. Сперва Шишка посчитал, что ослышался, и уставился на Тараса тупым непонимающим взглядом.
Крестьянское дело – возделывать землю и ходить за скотиной, а не выведывать намерения чужого княжича. К тому же откуда у простолюдина для этого средства? У мужиков, кроме меди, отродясь ничего не водилось…