Я фыркнула.
— Не сплю с заказчиками.
— Как-будто я тебе спать предлагаю.
— Чтобы ты не предложил — ответ не изменится.
— Противная.
— А ты пьян.
— Это просто ты голодная, поэтому злая. Поехали знаешь куда…
Мы приехали в парк. Прошли через запасные ворота, от которых пару шагов до моста влюблённых. Полюбовались ночной рекой и, заприметив беседку, устроили ночной пикник. Некоторые рестораны работаю на вынос после полуночи.
— О чём ты говорил с компаньоном? — вытащила круассан из пакета и вгрызлась в него зубами, поэтому у писателя было время подробно рассказать мне всё.
— Он прочитал мой сборник…
Нет, походу из него всё надо вытягивать клещами.
— Ты написал новую книгу?
— Нет, это старая работа, просто не опубликованная нигде.
— И что он сказал? — я потянулась за стаканчиком с кофе и чуть не заляпала платье соусом из круассана.
— Если бы не знал, что это написал ты, подумал бы, что невероятно талантливый автор поработал.
— Как-то он тебя обесценивает, не находишь?
— Нет, ему в принципе не нравится, что я пишу. И вообще, что пишу, когда мог бы делать деньги на издательстве, а то романы отнимают много времени.
— Почему так? Ты же талантливый, неужели это так долго — написать книгу?
— Долго,— он отпил из своего стакана горьковатый напиток и добавил. — Слово изменилось…
— Поясни.
— Оно стало более слабым. Вот как раньше — бьёшь в кнопки на старой машинке, а сейчас — только прикасаешься пальцами к экрану, и оно появляется. Так и метафоричное слово поменялось. Нам недостаточно высокопарности из «люблю — ненавижу». Нужны новые, более хрупкие конструкции, такие как, например, шелест ее волос, мутная синева сумерек в морозную стужу. Нам надо объяснить все эти чувства другим языком для другого мира, в реалиях которого потерялась возвышенность. А самое смешное, что сейчас никто не чувствует просто любовь. Всех надо научить этому.
— Как давно ты перестал писать? — задаю неудобный вопрос, потому что догадываюсь, что издание старого — это не то, чего бы хотел писатель.
— Не знаю…— он потёр глаза. — Года три, может больше.
— Что, совсем?
Для меня это тяжело. Ну, как бросить то, чем горит сердце?
— Нет, конечно, но мне не нравится, что я делал последнее время. Как-будто халтурил, писал, чтобы было, не врастал в героев…
— А как сделать так, чтобы тебе опять захотелось писать?