Через несколько минут я был там, где на плане был нарисован кружок, а, значит, я пришел. Сердце стало часто биться. Я осветил плиту саркофага, который был передо мной. Он был покрыт толстым слоем пыли. Я махнул рукой Алексею, чтобы подходил, а сам достал толстую сметку и стал счищать слои пыли с крышки. Подошедший Алексей поместил свой фонарь на соседнем, более высоком каменном блоке так, чтобы свет шел на плиту и у нас освободились руки. Так вдвоем мы быстро стерли пласты пыли, песка и грязи, сантиметра четыре. Под пылью оказалась абсолютно черная плита, немного бархатная и очень холодная на ощупь. Но никакого рисунка не было видно. Я в легкой панике провел пальцами по всей поверхности. Ни выемки, ни царапины, ничего не ощутил. Отойдя на два шага назад, я снова стал рассматривать саркофаг. Он был намного крупнее многих, но только в ширину и длину. Высота его была не более метра. Крышка лежала сверху, а не была пригнана в пазы, как у всех вокруг.
– Есть молоток? – спросил я. – Или похожее что?
Алекс отрицательно покрутил головой.
– Подожди, я вспомнил, – вскрикнул он и убежал наверх.
Через две-три минуты он прибежал, держа в руках небольшую монтировку.
– Видел ее на воротах, висела, никому не нужная. В России обязательно бы сперли, – гордо заявил он, протягивая мне инструмент.
– Так ты ее и спер, – нервно хохотнул я.
Я надеялся, что моя догадка подтвердится. Размахнулся и ударил в центр плиты. Она пошла мелкими и крупными трещинами.
– Обычный вулканический черный туф, – пояснил я Алексу.
Мы быстро стали расчищать настоящую крышку от фальшивой. Под пористой породой проявлялась гладкая черная плита. Теперь я был уверен – мы нашли то, что искали. Никто не стал бы так прятать пустышку. Теперь перед нашими глазами была настоящая плита с хитрым орнаментом. Дерево, круг, квадрат и треугольник были на месте. Алекс стоял, раскрыв рот, и что-то невнятно шептал. Было похоже на «Отче наш», но я был слишком занят стремлением открыть саркофаг. Я стал ощупывать периметр крышки, никаких явных зазоров не было. Тогда я провел по шву острым краем монтировки и, на мое удивление, легко в него углубился. Поднажал, но моих сил явно не хватало. Алекс присоединился ко мне. Потихоньку, как с машиной – враскачку, мы стали качать монтировку в образовавшемся пазу. Через всего минуту плита стала подаваться и выходить вверх. Еще чуть, и она легко вышла из саркофага. Алекс еще раз нажал изо всех его сил, и она открылась сантиметров на пятнадцать. Он подхватил ее за край и, подсунув монтировку в другое место, рванул вверх и от себя. Крышка съехала до середины саркофага и легла одним краем на соседнее погребение. Он не остановился и медленно сдвинул крышку на максимально возможное место, открывая внутренности захоронения. Я наконец увидел испарину на его лбу. Но самое важное было внутри. Панкратос был прав. Там не было костей – в центре саркофага стоял черный куб, похоже, из такого же мрамора, что и плита. Сверху на кубе лежал настоящий древний фолиант. Зеленые застежки по всему периметру, потускневшая от времени овальная вставка по центру. Поверхность была жутковато черного цвета, точнее сказать, она пожирала свет, ничего не отражалось от ее поверхности. Я не удержался и, нарушив все писаные и не писаные законы археологии, положил на нее руки…