- В столице
я с лета прошлого года, а до этого служил за границей и в
Крыму.
- За
границей с генералиссимусом были? Если не расскажите об этом, я на
вас обижусь, - дурашливо надула губки Ольга. – Мы с Ананием
Герасимовичем, читали об этом в газетах, а сейчас бы хотели
послушать участника. Правда, дорогой?
Ананий
закивал головой в знак согласия.
Мне
пришлось, в который уже раз рассказывать об Итальянском и
Швейцарском походе, значительно сократив его, упустив много
деталей.
- А сейчас,
значит, вы служите рядом со столицей? – уточнила Ольга, выслушав
мой рассказ.
- Да.
Командую шестым егерским полком, он мне родным стал.
- Семьей
обзавелись?
- Пока
нет.
Не говорить
же Ольге, о том, что состою в переписке с девчонкой
малолетней.
- Ничего, в
столице на вас много охотниц найдётся Берегитесь. Здесь иногда
такие драмы происходят с участием господ офицеров!
- Спасибо,
что предупредили, и за то, что пригласили в гости. Сейчас я
вынужден откланяться. Служба, знаете ли.
Супруги
провожали меня до дверей. Ольге на прощание поцеловал руку, а
Ананию крепко руку пожал.
Похоже,
Ольга надёжно взяла в оборот Анания, подкаблучник он полный и
бесповоротный.
Десятилетие
спустя Ольга Константиновна, носившая уже фамилию Брискорн,
помогала в лечении раненных в боях русских солдат, жертвовала на
лечебницы приличные суммы. Наши пути больше не пересекались.
На бал к
Кутузову я приехал на извозчике, сойдя на соседней улице. Вот
почему я не люблю бывать на балах!? А за что их мне любить.
Приезжаешь, и встречаешь толпу незнакомых тебе людей. Ещё на
подъезде кареты, доставляющие приглашённых гостей, выстраиваются в
очередь, по званиям и рангам. Точно в такой последовательности
гости входят в дом губернатора. А куда, или к кому
пристроиться, никому неизвестному, подполковнику? О, какая удача,
полковник Селин с супругой! Хоть одно знакомое лицо. Быстро подхожу
к Артемию Силычу, приветствую, он знакомит меня с женой. Следуя за
полковником, попадаю в дом. Первый рубеж преодолён
Пока
оставляли в гардеробе верхнюю одежду, обратил внимание на несильный
шум. Улей, пчелиный улей, вот с чем ассоциировался у меня
этот шум. Я даже усмехнулся своей догадке.
В большом
зале, нет свободных мест, выразились бы классики песенного жанра
моего времени. Так и здесь. Около двух сотен гостей стояли в
несколько рядов вдоль стен, тихо переговариваясь. Бал, мне кажется,
больше похож, на выставку и демонстрацию нарядов, драгоценностей и
девушек на выданье, а не на то мероприятие, где люди наслаждаются
музыкой и танцами. Ослушаться, пусть и шутливого приказа Кутузова,
я не осмелился. Но радости от присутствия не испытывал. Надо будет
каким-то образом попасть на глаза хозяину дома, а потом, тихо и
незаметно исчезнуть. Такова моя программа на этот бал.