- Сын, а что ты
сейчас сделал? Бить отца по лицу! Разве можно? - опустив
саблю, вопросительно глядел на меня отец. – Кто научил
тебе?
- Само получилось
отец. Ты немного опустил руку, открыл лицо, я и ударил, - хлопая
глазами, ответил отцу.
- Был бы равен со
мной годами и весом, улетел бы я вверх тармашками. Хорошо ударил.
На будущее предупреждай, а то выбьешь зубы случайно.
- Хорошо отец,
больше не буду.
- Нет сынок,
обязательно будешь. В битве это может сберечь тебе жизнь. Поднимай
саблю, до завтрака у нас еще время.
И вновь град
ударов. Я, конечно, понимал, что отец щадил меня, не работал в
полную силу, но все удары наносил чётко, попутно объяснял
особенности сабельных приёмов
Занимался с отцом,
и по своему разработанному плану, чередуя воинские занятия с
сельхозработами. Петьку тоже, поначалу удалось приобщить. Но он
оказался ленивым, бросил физзарядку через неделю. Сказал, что
казаку конь положен, а бегать пешком ему не нравится, и как-то
незаметно начал избегать встреч со мной. А затем и вовсе, обозвав
меня «ушибленным», прекратил общение. Ну и ладно, буду
тренироваться один.
Отец на мои
физкультурные чудачества, поначалу косился удивлённо, а потом
просто махнул рукой. Сказал, если это на пользу казаку, то можно.
Через месяц, я заметил, незначительные изменения в развитии фигуры,
удалось немного адаптировать тело к моим прошлым навыкам боксёра
Получалось у меня, такое своеобразное, разноплановое развитие
физических и воинских навыков.
А ещё меня
начали беспокоить взбунтовавшиеся гормоны, как ни как, в теле
малолетки, душа и разум молодого человека, уже познавшего любовь и
ласки женщин. Рядом с Мотрей, теперь мне было тяжело находиться.
Несколько раз с трудом удерживал себя, от желания утащить её на
сеновал. Не знаю, что вообще там могло получиться. Хорошая вещь
шаровары, помогали скрывать определённую реакцию организма. Только
тяжёлый физический труд и интенсивные тренировки, на некоторое
время, приводили моё состояние в норму.
В середине июля,
после ужина, мы с отцом сидели на лавке возле хаты. Уже начинало
темнеть, появлялись на небе первые звезды.
- Сын, я этот
разговор откладывал не более позднее времчя, - задумчиво произнёс
отец, - но пришло время принимать решение. – Еще когда розганяль
Сечь, царица Екатерина повелела всю казацкую старшину, а также
куренных атаманов, занести в «разрядные книги». Правда перед этим
она нашего кошевого атамана Калнышевского, в кандалах отправила на
Соловки. К чему я веду. Согласно повеления царицы, мне выдана
грамота, в которой прописано, что мои наследники-мужчины, имеют
равное право учиться в разных учебных заведениях. Ты, Степан,
уже четыре года учишься у дьяка Сидора, он говорит, что ты очень
способный. Вот я полагаю, тебе нужно учиться дальше. Как видишь,
казацкие вольности кончились. Земли, которые принадлежали Матушке
Сечи, раздаются всем желающим. Я смог собрать вокруг себя
единомышленников, получить необходимые бумаги на две тысячи десятин
земли с полями и лесами. Есть немного буераков. Разве должен
казак ковыряться в земле, как простой пахарь? Нет он должен
защищать эту землю и людей от врагов. Твои предки сын, всегда были
защитниками. Решил я отвезти тебя на учебу в Санкт-Петербург.
Выучишься, станешь офицером. Родишь мне внуков, буду их
воспитывать, как настоящих казаков. Мать, конечно в слезы, не хочет
тебя отпускать. Женщины, что поделаешь, не смотрит на несколько лет
вперед. Жизнь изменилась, и мы должны меняться. Нужно забыть все
плохое, и начинать думать о будущем. Вот такой тебе сын, мой
отцовский наказ. Что скажешь?