***
Я вернулась домой, но мама не спала. Давно я такого не видела в будни.
– Хочешь сделать мне подарок?
Я сразу вспомнила, что на прошлый ее день рождения осталась дураком.
– Конечно. Что надо сделать?
– Вот, – она показала на бумажку, где была записана книга Марининой. – Купи мне ее, я все буду читать.
– Ладно, – вздохнула я. О вкусах не спорят. – Это новая?
– Да, в википедии проверила. Там еще есть, только Каменскую не надо.
– Ну, вот эта про Каменскую.
– Значит не надо.
– И название я уже слышала… Ее у нас нет?
– Да? – Мама ушла в мою комнату проверять стеллажи. – Ой, и правда стоит!
Я налила себе чай, заварила покрепче и безразлично уставилась на экран. Что там у нас сегодня по телику?
– Ты кушать будешь? – мама вернулась.
– Да. Мам, что идет?
– Не знаю, я для фона включила.
Она подошла к холодильнику, потом к плите и начала химичить. Я наблюдала, как она расставляет кастрюли и плошки под монотонный гул телепрограммы, когда заметила в отражении духовки, что у нас на кухне появилось пятно, которого в ней нет. У меня екнуло сердце. Пятно было только в стекле, но не на плитке. Оно было черным и немного бесформенным, отчего я подумала – таракан. Большой! Но мне в итоге показалось. Когда я моргнула, решив, что пятно похоже на мышь, оно исчезло, оставив только сладкий осадок на сердце – пронесло. Я думала, у меня уже крыша едет. А то придумываю тут всякое постоянно.
– Так что тебе?
– Картошку.
– А что молчала? Пять раз спросила.
Я не стала возражать.
Легла я поздно, как обычно. Обняла игрушку, которую дарили еще в десятом классе – котомедведь, такой пушистый, любимый и потрепанный, – попыталась заснуть с открытым окном. Пьяные мешали. Завтра пятница…
– Вот бы мы для чего-то были нужны, – сказала я то ли вслух, то ли уже в полусне. Я никогда не умела отделять правду от сумбурного мира грез, потому что этот момент всегда приходил неожиданно. Особенно теперь: закрываю глаза – и я уже на своей станции. Выходные из-за этого были моими самыми короткими днями.
Я открыла глаза, всматриваясь в неполную темноту – горел светодиод от роутера.
– Горбатишься непонятно для кого, – вздохнула, прижимая к себе игрушку. Она пропахла пылью.
Я уснула.
И мне снился мой мир.