Торговец остался один. Неожиданный исход этого разбойного нападения так перепугал Фрама, что он остолбенел. Его можно было принять за безжизненную статую, если бы не вытаращенные бегающие туда-сюда от страха глаза. Так продолжалось до тех пор, пока Сесем не пошёл к торговцу. Только тогда негодяй опомнился, упал на колени и взмолился:
– Пощади меня, господин, – взвыл сквозь слёзы лесной разбойник.
– Что я тебе сделал, Фрам? – сдерживая гнев, спросил юноша. – Почему ты хочешь моей смерти?
– Этот лес принадлежит мне, господин, и только мне, и все, кто задерживается в моём лесу, становятся моими врагами. Я должен сделать всё, чтобы избавиться от пришельца.
– Даже убить? – с осуждением спросил юноша.
– Не я это придумал, господин, – продолжил оправдываться Фрам.
– Почему, в таком случае, ты называешь меня господином? – не унимался Сесем.
– Я не знаю, как называть тебя иначе. Ты спас мне жизнь, и по нашим законам ты должен быть моим господином, а я – твоим рабом. Ты должен был объявить об этом вслух, но ты не сделал этого, поэтому я не знаю, как мне к тебе относиться, и как тебя называть.
– То есть, если я скажу вслух, что ты – мой раб, ты будешь моим рабом? – удивлённо спросил юноша.
– Да, господин, – смиренно ответил Фрам.
– И ты не будешь желать мне зла?
– Не буду, господин!
– И будешь делать всё, что я тебе скажу?
– Да, господин!
– Ты – мой раб! – провозгласил Сесем.
– Слушаюсь, мой господин! – смиренно произнёс Фрам и склонил голову до земли.
– Что за зверей ты привёл с собой?
– Это – пруги. Они живут здесь с незапамятных времён. В голодное время года я их подкармливаю, как это делали до меня все предки и не даю умереть с голода, а они охраняют лес от незваных гостей. Если бы не они, то меня и мою семью давным-давно бы убили или взяли в рабство.
– Сорви самое большое яблоко в твоём саду и принеси мне, – приказал юноша.
– Слушаюсь, мой господин, – ответил торговец, поднялся с колен и пошёл в сторону сада. Через минуту вернулся с яблоком в руках и молчаливо протянул его Сесему. Юноша взял яблоко, понюхал его, опустил в пустую холщовую сумку, висевшую на боку, повернулся, и, не сказав ни слова, пошёл прочь.
– Ты куда, мой господин? – спросил удивлённый торговец.
– Ухожу, – коротко ответил Сесем.
– А что прикажешь делать мне?
– Живи, как и жил, но не забывай, что ты – мой раб. И дети, и внуки твои будут моими рабами! Не забудешь? – остановившись, спросил юноша.