— Я уверена, что это страшное недоразумение. Риналь ни за что бы не сел за руль в таком состоянии.
— Как отреагировал Даян?
— Он постарается приехать как можно быстрее. Простите, но… Вы что-то знаете? Про саму аварию.
— Машина влетела в какое-то ограждение на дороге. Других пострадавших нет, только Риналь. Подушки смягчили удар, но у него сломаны ребра, рассечение брови и кровотечение вот открылось.
— Все будет хорошо.
Мне очень хочется верить в это. Риналь сильный, он выкарабкается.
Мы сидим неподвижно несколько часов подряд. Белла Альбертовна рассказывает мне какие-то истории из детства о своих сыновьях, я слушаю.
Даян пишет несколько раз за это время. Говорит, что так и не смог связаться с отцом, позвонил его заму, но тот тоже не в курсе ситуации. Я приношу горячий чай из автомата свекрови, себе беру кофе без сахара. Горечь немного согревает.
После того как к нам подходит врач и общими фразами вводит в курс дела, мы едем домой к родителям Даяна. Оставаться в больнице просто нет смысла, Риналь в любом случае проведет следующие сутки в реанимации, куда нас не пустят.
Я развожу Белле Альбертовне успокоительное в стакане, сама тоже принимаю. Руки трясутся, дрожь рождается внутри и подчиняет себе каждый нерв в теле.
Это так ужасно, когда ты ничем не можешь помочь человеку, который тебе небезразличен. Отсутствие рядом мужского плеча и холодной, относительно наших со свекровью, головы тоже не улучшает положение.
— Белла Альбертовна, вам нужно поспать. Хотя бы немного. Я обязательно вас разбужу, если позвонят из больницы, — уговариваю свекровь прилечь хотя бы на час.
Красивая статная женщина за несколько часов превратилась в серую бледную тень себя. Я волнуюсь за ее здоровье в том числе.
— Вита, я не могу. Ты даже не представляешь, что я пережила, когда раздался этот страшный звонок. Когда мне сказали, что Риналь разбился… — она всхлипывает, закрывает глаза ладонями. — Ты поймешь это чувство, когда у вас с Даяном появятся свои дети. Любая мать без раздумий жизнь отдаст за своего ребенка.
Еще какое-то время мы сидим в полной тишине, но потом Белла Альбертовна все-таки засыпает. Я вслушиваюсь в ее размеренное дыхание еще какое-то время. Смотрю в одну точку, собираю по крупицам остатки своего спокойствия, потому что просто не имею права сейчас сорваться.