Принцесса быстро поблагодарила его и выскочила из кабинета прежде, чем он успел передумать или выставить другие занудные условия.
— Я сделала это для дяди, — теперь объясняла Малейн гувернантке свое решение насчет сапог.
Леди Редмэйн рассмеялась.
— И как это поможет вашему дяде, принцесса?
К глазам девочки подступили слезы. Неужели гувернантка правда не понимает? Или это она сама настолько глупая?
— Дядя строгий, — шмыгнула носом Малейн. — Я решила, что ботинки Тэдди крепче, чем моя обувь. Так я не упаду и не испачкаюсь. Если всё пройдет хорошо, мне разрешат поиграть еще и на следующем фестивале.
Малейн провела по щекам тыльной стороной ладони, разозлившись на слезы, которые падали без приглашения. Какая нелепость! Принцессы восьми лет не плачут из-за сапожек.
Леди Редмэйн опустилась на колени перед маленькой госпожой и протянула ей носовой платок.
— Дядя не хотел вас обидеть, — тихо сказала она. — Просто потеря брата… вашего отца… всё это очень тяжело для него. У него не было времени оплакать семью, он должен нести ответственность за всё королевство. И за вас. Он строгий, потому что пытается вас защитить.
Малейн нахмурилась.
— Никогда об этом не думала таким образом.
Леди Редмэйн осторожно потрепала каштановые волосы принцессы.
— Больше никаких слез, радость моя. Сегодня же день для веселья! — Она протянула Малейн белые сапоги. — Веселья в вашей собственной обуви.
Через пару часов Малейн уже обнаружила себя умытой, причесанной и одетой в бледно-розовое платье и шляпку с голубыми лентами.
«День для веселья!», — думала она, спускаясь вслед за леди Редмэйн в Главный зал.
Ее сердце то замирало, то бешено колотилось. Вокруг всё дышало праздником. Летний ветерок сквозил из распахнутых окон, а на стенах висели цветочные гирлянды. Столы для взрослых ломились от пирогов — с голубями, перепелками, ласточками, дичью.
Стол, вокруг которого кружилась стайка королевских детей, был завален финиками, цукатами, инжиром и засахаренными яблоками.
Внутри Малейн всё трепетало. Сегодня она сделает то, о чем так давно мечтала. Подумать только! Она сможет не только сидеть у окна и грустно наблюдать за весельем, а стать его участницей. Однако ее шаг становился медленнее с каждой секундой, пока она спускалась по лестнице в шумный зал.
Леди Редмэйн достигла самой последней ступеньки и тянула воспитанницу за собой, но Малейн остановилась.