Ну как, этого достаточно? А если и этого тебе мало, то заметь, я к тому же даю остальным продление их никчемной жизни! Спасение ее! Восстановление из небытия! Ты, кстати, тоже живешь только благодаря моему открытию!
– Не спорю, – согласился Джордан, – и благодарен вам за это.
– Ради науки, плодами которой вы пользуетесь, – Поль Рошаль словно не слышал Криса, – я трудился всю свою долгую жизнь. Не ради власти, не ради денег, хотя это все могло быть моим, стоило лишь протянуть руку.
– И заодно присваивая себе тела несчастных, – вставил Сазерленд.
– Стив, помолчи и не мешай! – беззвучно оборвал его Крис. В душе он уже давно был на стороне ученого.
– Да ладно! – не сдавался Сазерленд. – Думаешь, у меня не найдется, что ему сказать?
– Ну, про себя‑то вы не забывали! – продолжал Крис вслух. – Столько лет прожили, что десяток тел сменили.
– Ерунда! – Рошаль брезгливо поморщился. – Что ты знаешь о жизни?! Дилетанты и всезнайки! Как вы самонадеянны! Как вы быстро принимаете решения и выносите приговор! Да, я выпускал Паука, но скольких женщин он убил? Десятки? Сотни? Если судить по статьям газетчиков, максимум пять-шесть сотен. Много? Согласен! Но от передозировки наркотиков, поставляемых твоим Марко, погибает в тысячи раз больше! В десятки тысяч раз больше! А полиция, направляемая Президентом, скольких людей погубила? Не знаешь? Паук – дитя по сравнению с монстрами, которым ты служишь. А что касается моих тел, о которых ты так беспокоишься, – Профессор облизал пересохшие губы. – Мы ведь не всякого брали! По большей части только тех, кто сам жить не хотел. Знаешь, сколько людей охвачено суицидальным психозом? Одних удается отговорить, другие – те, что твердо решили остановить свою программу, – соглашаются, чтобы их просто стерли, и продают тело моим людям. Деньги идут родственникам, или куда они там укажут. И поверь: это очень неплохие деньги! Семья по крайней мере не страдает. Вот и все!
– Но ведь они же могут увидеться! – ужаснулся Джордан. – На улице встретиться! Ну, жена с мужем… бывшим мужем. Вернее, уже не с мужем, а с его оболочкой. Тьфу ты, толком и не выразишься!
– Оболочка, говоришь? – Профессор усмехнулся. – Могу тебя уверить, делается все, чтобы опустевшая оболочка не повстречалась с теми, кому это может причинить страдание. Мы и это предусмотрели! Меняем города, меняем внешность, при современной лицевой хирургии, это пара пустяков!