Верка заулыбалась, в голосе ее вновь появилась уверенность.
– Колбасу очистить от шкурки сначала надо, потом нарезать. И раскладывайте кружочки, а не пирамиды из них стройте. Эх, дайте я сама…
Бильбао уселся на подлокотник кресла, где полулежал, так и не открывая глаз, Коленька, спросил:
– Не выспался?
Тот покачал головой:
– Все нормально. Мне просто хорошо. Я так ждал этих каникул…
– Оторвемся! На полную катушку! Что пожелаешь, дружок, то и сделаем. Скучать не будешь! Пойдем к столу. – И уже через плечо бросил:
– Вер, убери рюмки, мензурки эти. Ставь стаканы!
– Во, дело! – хлопнул в ладони Сиротка, но Верка тут же осадила его радость:
– Помолчал бы. Тебе из пробки пить надо! А лучше – только нюхать. И с этого пьян будешь. Сереж, а чего – стаканы-то? Есть большие рюмки…
– Стаканы, – только и ответил Бильбао, и Верка метнулась к буфету.
Славно погудели.
Уже после третьего тоста, который был за женщин, естественно, Бильбао повел Верку в соседнюю комнату. Старая кровать так славно скрипела, что завела даже инфантильного Коленьку, тот еле дождался появления на пороге Верки и Бильбао и исчез за створками дверей, обнимая полногрудую подружку. На Вике была расстегнута кофта, груди уже готовы были выпрыгнуть из ажурного лифчика.
За столом возвышался Сиротка и ныл так, как ноют нищие, прося подаяние. Рядом с ним сидела, распрямив спину, Настя, и недовольно морщилась, то и дело отбрасывая со своей коленки руку соседа. Верка, не останавливаясь, прошла мимо них, вышла на улицу.
– Бильбао, – сказал пьяный Сиротка. – А она не хочет со мной. Ну, скажи ей, Бильбао…
Настя пристально посмотрела на Бильбао, облизала кончиком языка красивые губы.
– Женщин нельзя упрашивать и заставлять. – Бильбао сел напротив, плеснул в стакан водки, выпил одним глотком. – Не хочет – отпусти ее. Женщина – как птица, она должна быть всегда свободной. Отпусти ее и ищи другую.
– А если я захочу быть с тобой? – не сводя с него взгляда, спросила Настя.
– Тогда я попрошу у тебя прощения, подружка. Желание женщины – конечно, закон, но я никогда не продаю друзей. Вот если бы не Сиротка, а я нашел тебя вчера на пляже…
– А как же твоя эта, которая роль хозяйки тут выполняет? – Настя кивнула на входную дверь.
– А подружки мне не диктуют, как жить. Я не диктую, и они не диктуют. Взаимоуважение.