Я вспомнил, как Лючия, мать Стефа, всегда, когда мы заходили к ним домой, рассказывала мне, что ее сын самый умный на курсе. Рассказывала так уверенно, будто это она с ним училась там, а не я. Услышав это в первый раз, я решил, что она шутит. Но глянув на абсолютно серьезную Лючию, в накрахмаленной черной косыночке, я понял, что она и не думала шутить на такие серьезные темы. Ни капли не смутившись, Стеф тогда нежно обнял ее и сказал, что Микеле и сам это знает.
На улице я, смеясь, спросил, к чему было это вранье. На что он абсолютно серьезно ответил, что его мать закончила три класса школы, и все, о чем она мечтала, – это чтобы он закончил десять. Когда же он поступил в университет, она решила, что он просто гений. Поэтому он продолжает ей говорить, что самый умный на курсе.
Меня тогда поразили две вещи: во-первых, то, какой контраст был между таким светским Стефом и его молчаливой, по-деревенски простой матерью. И во-вторых, то, как безоговорочно она в него верила. Я даже задумался тогда, верит ли моя мама в меня так же сильно. В любом случае мне не на что было жаловаться. Ванду, конечно, не проведешь, что я лучший ученик, учитывая, что она сама работает учительницей в школе. Но я знаю, что роднее меня у нее никого нет, и что ради меня она сделает все. Да и все мои друзья ее обожают. Еще с детства все привыкли, что к нам домой можно приходить в любое время и болтать с ней обо всем на свете. Для всех она самая современная и общительная мама.
От этих мыслей меня отвлекло прикосновение Эли, она сидит рядом со мной на заднем сиденье, гладит меня по руке и улыбается. У нее красивая улыбка, от которой на щеках появляются ямочки и идеально ровные белоснежные зубы. А еще она смотрит на меня с восхищением и почти все время молчит, только иногда кивает и улыбается. Вчера у нас был первый секс. В первую ночь я так переживал, кто где будет спать, так психовал, что меня с моими двумя спальнями фактически поставили перед фактом, что быстро напился, быстро занял свою кровать, на всякий случай устроившись по диагонали, и уснул раньше всех. Так что я до сих пор не знаю, где она спала в ту ночь.
Когда я встал, был уже полдень. Все куда-то разъехались, и я в одиночестве, с головной болью и бутылкой пива почти до вечера смотрел по евроспорту «Формулу-1». Стеф позвонил после обеда и как ни в чем не бывало позвал к ним на пляж в Фанабе. Я отказался, напомнив ему о клиентах, которых он сам вчера мне нашел. Стеф был очень весел, расхваливая (как я понял, специально для Ирэны) грязный пляж Фанабе. Он же не мог повезти их на Лас-Америкас, где они точно встретились бы с Лореной.