И тут же получила тычок в бок от Москвы, которая не скрывала
приветливой улыбки, при виде старого друга.
– После работы с вами у меня прошла очередная модернизация,
появился батискаф, – с некоторым разочарованием вздохнула канмусу
спасательного судна, запустив ладонь в волосы. – Ты хоть понимаешь,
что вы натворили?
Дружное, полное непонимания, молчание в ответ вызвало у девушки
ещё один вздох.
– Разве это плохо? – наклонив голову набок, спросила Киров.
У Ульяновска на языке вертелся тот же самый вопрос, но атомная
напарница оказалась быстрее.
– Что я вам плохого сделала? – всплеснула руками Коммуна. – Не
смейся! – недовольно воскликнула она, косясь на Москву.
– Прости-прости, – рыжая прикрыла улыбку ладошкой. – Я думала,
ты, в силу возраста, будешь более спокойной, – и повернув голову в
сторону Киров, пояснила: – Ты не застала, а остальные и не знали,
но наша старушка в девятом году обзавелась глубоководным обитаемым
аппаратом с рабочей глубиной до километра. А значит, теперь штаб
расширит её круг задач.
– Вот не посмотрю, что ты мой флагман, как дам тебе! – беззлобно
произнесла Коммуна, погрозив ей кулачком.
– На других ты иначе реагируешь, – напомнил парень.
Сам он давно понял, что в присутствии плавмастерской упоминать
её возраст лучше не следует. Ругать врача, у которого ещё предстоит
лечиться, затея так себе, о чём канмусу старейшего корабля
отечественного флота ему доступно объяснила во время первого
техобслуживания. Он тогда специально уточнил у обычных медиков,
могут ли ноги так гнуться, как их сгибала Коммуна. Оказалось, что
нет. Однако впредь перед осмотрами, особенно рулей и главных валов,
он держал язык за зубами.
– Не мои проблемы, что наш чугунный квартет не может вбить в
головы эсминцам элементарное уважение к старшим. Если я выгляжу,
как лёгкий крейсер, это не значит, что ко мне можно также
относиться, – отмахнулась канмусу, окинув эскадру придирчивым
взглядом.
Затем подошла к Москве и крепко ту обняла.
– С возвращением, Славик, – похлопала она красноволосую Деву
Флота по спине.
– Спасибо что не бросила тогда, – тихо ответила Москва.
Комсомолец тихонько отошла в сторону.
– Не благодари, – Коммуна выпустила её из объятий.
Ульяновск негромко покашлял, привлекая к себе внимание.
– Раз мы закончили с приветствиями, вернёмся к учениям. Девчат,
у вас задача есть, можете приступать. Коми и Москва – у вас
двенадцатый квадрат, Киров и Баку – восьмой. Сообщите на
наблюдательный пост, как прибудете в указанную акваторию, вас
оттуда будут вести с птички. Вперёд! – кивком головы он указал в
сторону моря.