Жемчуга и самоцветы. Избранные стихи и песни. Том 3 - страница 3

Шрифт
Интервал

Медсонет

Вы почему уселись тут, больной,
В костюме, без больничного халата?
А ну-ка встать и живо марш в палату!
Я – доктор, что вы спорите со мной?
Так значит, вы пришли сюда с женой?
Она больна, но ведь и вы не святы.
У вас на лбу написано – простата,
Молочница и в левом ухе гной.
Достаточно взглянуть вам на надбровье,
И ясно – в этом теле нет здоровья:
Гипертония, чумка, стоматит.
Не нужно на меня ругаться матом,
А то придёт патологоанатом
И быстро мой диагноз подтвердит.

Мы замерли в зловещей тишине…

Мы замерли в зловещей тишине,
Прижавшись к стенам тёмного подвала.
И я внезапно понял – всё пропало,
На этот раз не вывернуться мне…
Хоть рядом дверь, я знаю, дальше – ад.
Мы сами в этой жизни выбираем
Дорогу между адом или раем.
Я сделал выбор. Нет пути назад.
Уходят мои старые друзья
Из темноты туда, где море света.
И мне пройти придётся через это,
Когда настанет очередь моя.
Снаружи слышу голос хрипловатый:
«Теперь горбатый! Я сказал, горбатый!»

Недотёпный сонет

Его дразнили – «недотёпа!»,
Он был далёк от идеала,
Но первым прыгнул из окопа
Вперёд, когда беда настала.
Мелькают слайды фильмоскопа:
Сквозь ярость огненного шквала
Прёт танк, чей ствол, как глаз Циклопа.
Вдруг взрыв, и танк – гора металла.
Погас огонь, пропали звуки,
А он лежит, раскинув руки,
Ковыль заместо одеяла,
Уткнувшись носом в куст иссопа…
Обычный русский недотёпа,
Тот, что достоин пьедестала.

Огоньсонет

Проходит май две тысячи двенадцать,
И с майя оргвопрос уже решён.
Нам декабря нет повода бояться,
И с тайны века сброшен капюшон.
Мишеля мы считаем за паяца,
Его нам апокалипсис смешон,
Мы будем дальше жить и размножаться,
И смело лезть с Природой на рожон.
И тут понять причину очень важно,
Чего это мы стали так отважны?
Кто от КОНЦА землянам выдал бронь?
Как у Дюма – «Сестра, скажи мне имя!»,
А дело в том, что в Иерусалиме
Сошёл для нас с небес СВЯТОЙ ОГОНЬ.

Оперный сонет

Ты из семьи известных музыкантов
И классику всю знаешь назубок,
А я – простой рабочий паренёк,
И мне Господь не дал таких талантов.
Ты без ума от оперных гигантов,
А я от них немыслимо далёк.
Кто бас? Кто баритон? – мне невдомёк,
И я не знаю, кто такой Атлантов.
Но чтобы ты заметила меня,
Я арии зубрил четыре дня,
Сломал язык и бросил это к чёрту!
И спел тебе под струнный перебор
О том, как по реке плывёт топор
Из сельского Кукуевского порта.

Оптимистический сонет

Следующая страница