из козьей шкуры, мои враги впали бы в панику, а меня бы не угнетала досада, что кругом предатели!
– О, Август, тебе нужна Эгида; молния не в силах ее одолеть! – воскликнул простосердечный Меценат. – Диодор Сицилийский в своем трактате пишет, что Эгидой владеют армяне.
В глазах императора полыхнуло пламя, он странно уставился на друга; под этим взглядом Меценат виновато опустил глаза.
– Меценат, – Август язвительно процедил, – через свою жену ты сообщил зятю Мурене, что я подозреваю его в измене, и он скрылся.
Авл Мурена был избран консулом вместе с Августом на текущий год. Меценат густо покраснел, но, подняв глаза, с вызовом откликнулся:
– Принцепс, пребывание одного лица в высшей должности десять раз подряд противоречит духу Республики! Как друг скажу: твое правление вызывает недовольство римлян. Чем меньше полномочий, тем долговечнее власть!
– Ты изменил мне, Меценат! – разочарованный взгляд правителя испепелял друга.
– Убей меня, Август! А заодно убей Агриппу, которого ты вознес на неслыханную высоту и теперь осталось либо женить на Юлии либо убить.
На лице принцепса появилось замешательство. Остаться в одиночестве против нарастающей угрозы недовольной аристократии и разложившегося плебса – то же самое, что самолично сжечь себя на костре. Он выдавил:
– Претензии не принимаются: любой правитель несовершенен. – Поменяв гнев на милость, примирительно пошутил: – Равенство создает дружбу, а несчастье делает ее прочной. Меценат, ты прощен!
Ливия с обворожительной улыбкой, больше похожей на змеиную, задала вопрос:
– Август, ты же хочешь избежать участи Юлия Цезаря?
Считалось, что Цезаря убили сенаторы за то, что тот узурпировал власть и принимал все больше полномочий и царские почести.
– Милая, я понял, о чем ты. Мурену и Цепиона изловят и казнят!
– Не только, дорогой! Если хочешь избежать участи Цезаря, тебе придется пойти на серьезные уступки.
– Что ж, я отказываюсь от должности консула!
Порыв Агриппы, всегда сдержанного, был искренним:
– Нет!!
Меценат, чересчур манерный, был эмоционален:
– Люди почитают правителя не потому, что он – власть, а потому, что заботится о них!
Август царственно обвел глазами присутствующих:
– Решено, я отказываюсь от должности консула, но… – он озорно посмотрел на соратников, – …получу власть народного трибуна. Пожизненно.