– Да милая, – согласилась она, видимо думая о том же.
– Может мне все-таки поехать с тобой?
– Нет, мам, я одна справлюсь, но все равно спасибо за поддержку.
Она вышла, а я осталась наедине со своими мыслями, о том кто же такой этот Джон?
Вызвав такси, одевшись, собрав необходимые документы и вещи, я отправилась в клинику. На все ушло не больше двух часов. Миновав бесконечные очереди, мне, наконец, посчастливилось оказаться у нужного специалиста.
Врач выглядел странно и загадочно, задавал непонятные вопросы, показывал различные картинки, и постоянно поправлял большие очки, съезжающие вниз по переносице. Взъерошенные волосы и помятый халат не могли не вызвать улыбку, но глядя на этого нелепо выглядевшего человека я старалась держать себя в руках, что бы не привлечь к своей персоне внимания больше, чем она того заслуживает.
Не потратив на меня и часа, мистер Грегрович решил, что перед ним сумасшедшая, да и еще сама пришла сдаваться, что не так часто встречалось в его практике. Он выписал мне успокоительное и оставил в клинике на несколько дней, что бы понаблюдать.
Прошло два дня, и никаких отклонений, истерик, галлюцинаций не обнаружив меня, отпустили домой, заключив, что все произошедшее лишь нервный срыв. На всякий случай прописали продолжать пить успокоительное три раза в день, взяв слово, что если, что-то вдруг пойдет не так, то я сразу же звоню доктору Грегровичу в любое время дня и ночи, для чего мне вручили визитку с личным номером врача.
За эти два дня у меня было много времени для размышлений, что сначала казалось невыносимым, но к вечеру второго дня я снова почувствовала себя человеком. Да и как было, не успокоится с таким количеством успокоительного лекарства? Мои страхи почти рассеялись, а мысли все реже возвращались в день похорон. Я старалась думать о чем угодно, только не об этом дне, вообще стерев его из памяти, насколько это было возможно. Мысленно написала письмо, от имени Питера, в котором попрощалась и сообщала о переезде в другой город вместе с Мией и вообще в другую страну, без телефона, интернета, почты. Он уехал на необитаемый остров, решила я и удалила его номер из записной книжки, не проронив ни единой слезинки. Так легче принять все это и не сойти с ума. Все забуду, дальше буду жить по новому, без прошлого, так как будто сейчас родилась, и не было всех этих двадцати двух лет.