— Он не погиб, — нахмурился Ладыжин, глядя вдаль, где поверх
воды виднелась чёрная шевелящаяся масса.
— Это да. Но теперь его можно убить, — заверил я.
«Хальд» прекратил своё действие и Немирович шлёпнулся на землю,
обратив наше внимание на себя.
— И давно ты понял, что он менталист? — обратился он ко мне,
переводя дыхание.
— Сразу, как выяснил, что он проник в коридоры власти и три года
водил за нос людей, — усмехнулся я. — Без способности внушения ему
бы это не удалось. Одних оберегов мало, чтобы скрываться от
имперцев, работая на них. Они скорее были подстраховкой на случай,
если он не смог бы использовать свои способности. А так – я не
видел других причин, по каким он мог так долго не выдать себя.
— Похвально, — кивнул полковник, косо взглянув на лежащее тело
противника. — Ещё одно доказательство, что Империя не всесильна.
Мне есть чему поучиться.
Я пожал плечами, решив не углубляться в политику. В конце
концов, у нас впереди Бездновод, и он не собирается терпеть
бездействие. Я поманил Лину, давая знак, что пора уходить:
— Хватит тут торчать. Надо увозить магов подальше. Пускай князь
решает, что с ними делать. А мне нужно обдумать, как устроить
масштабное сражение с морской гадиной.
— Да, — отозвалась Лина, глядя на озеро. — Надеюсь, успеем, пока
он не вышел на берег.
Мы втащили бессознательного Немировича в машину.
Ладыжин помог: сноровисто застегнул ему антимагические наручники
чуть выше обрубков, чтобы даже малейшего движения нельзя было
сделать. Когда он сам уселся рядом с Немировичем, я ловко нацепил
ему наручники.
— Это ещё зачем? — удивился он.
— Для страховки, — бросил я, неумолимо закрывая дверь.
Спустя пять минут, мы ехали обратно в градоначальство. Я с Линой
на переднем сиденье, а Ладыжин на заднем, вместе с бессознательным
Немировичем, который непрерывно стонал.
— Эти стоны… — поморщился я, услышав, как Немирович время от
времени стонет и подвывает. — Ты же вроде рану запечатала?
— Я лишь закрыла кровотечение, — пояснила Лина без тени
сожаления. — Болевой синдром от потери конечностей остался. Хотела,
чтобы он прочувствовал всё.
— Хм, кровожадная, — буркнул я, хотя, если честно, у самого не
было ни капли жалости к этому мерзавцу.
Сзади послышалось циничное хмыканье Ладыжина:
— И правильно. Пускай корчится от боли. Заслужил. А вот меня вы
зря закрыли. Я вроде бы доказал, что на вашей стороне.