— Ну извиняйтесь, — ляпнула я, чувствуя невыносимое облегчение от того, что меня, похоже, никто не собирается увольнять.
— Простите, — торжественно повторил Кашнов и покаянно склонил голову. — Я повел себя неподобающе: накричал на вас, поставил в неловкое положение. Поверьте, мне очень стыдно. Обычно я так себя не веду.
— Да ладно, — я смущенно засуетилась, подняла глаза и наткнулась на жадный взгляд золотисто-карих глаз, казавшийся чужеродным на этом вежливо-виноватом лице. Кашнов был безукоризненно сдержан, очень правильно рассыпался в извинениях, а сам при этом смотрел на меня, как умирающий от жажды мог бы смотреть на воду.
— Спасибо, что извинились. — Я отвела глаза, потому что выдержать такой взгляд было почти невозможно. — Наверное, я тоже виновата, пришла к вам на лекцию без разрешения…
Кашнов удивленно поднял бровь, но тут же принужденно рассмеялся коротким сухим смешком:
— О, вы подумали, что… Нет, дело не в этом, я просто, — Кашнов на мгновение запнулся, а потом уверенно продолжил: — Просто принял вас за одну журналистку, которая постоянно за мной гоняется и пытается раскопать мою личную жизнь. Поэтому так разозлился. Но теперь я понял свою ошибку и вижу, что вы очень милая приятная девушка. Игорю повезло с таким секретарем.
— Она умница, — закивал Игорь Викторович, глядя на меня с отеческой гордостью. Это настораживало. Неужели не будет никаких выговоров за то, что я тайком пробралась на лекцию к знаменитости и вдобавок умудрилась расстроить важного гостя? Что-то непохоже на моего начальника.
— Давайте по-нормальному познакомимся. Я Макс, — Кашнов протянул мне руку и открыто, как-то по-мальчишески улыбнулся, сразу став в сто раз симпатичнее. Жесткие суровые черты лица словно осветились внутренним светом, золотые глаза засияли, и сразу стало заметно, какие у него четкие, красиво обрисованные губы. А еще ямочка на правой щеке.
Кажется, я начала понимать, почему Олечка на него слюни пускала. Когда он не рычит, то очень даже ничего. Хоть и не в моем вкусе, конечно. Никогда не западала на папиков.
— А по отчеству? — невинно уточнила я, пожимая протянутую руку. Моя ладошка просто потерялась в его ладони — большой, горячей и твердой. Это было странное, но довольно приятное ощущение.
— Владимирович, — с едва заметным неудовольствием ответил он. — Но вы можете…