Дыхание снова перехватывает, а вся та боль, которую успела подавить в себе и заглушить разными средствами, снова рвется наружу.
…
Не знаю, сколько проходит времени, и мы стоим вот так, молча разглядывая друг друга. Осознание реальности возвращается резко и только потому, что пространство вокруг словно по волшебству начинает наполняться людьми.
Парни, преимущественно загорелые красавчики, освеженные и подкрашенные девчонки. Все довольные и оживленные, многие с коктейлями в руках.
Нам приходится прервать наш незримый беззвучный диалог.
- Арин, ты все еще здесь? - вывертывает откуда-то сбоку Оксана и тут же застывает, едва кинув взгляд туда, куда смотрела я сама всего несколько секунд назад. – О….бог мой, Аринка, бог мой….он...прилетел!!!
И она уцепляется за мое предплечье. Больно впивается в мою кожу ногтями, но даже не замечает этого.
Нет необходимости спрашивать, кого она там увидела.
Не сбрасываю ее руку, наоборот. Радуюсь боли, потому что она...отрезвляет. Позволяет чувствовать хоть что-то помимо его равнодушия.
Я...не стану больше смотреть. Прошлое осталось в прошлом. Сейчас я успешная востребованная модель, независимая личность....
Мне даже хватает смелости скинуть полотенце и набросить вместо него пеньюар, благо, что он сшит из непрозрачной ткани.
...
Я бы и дальше делала вид, что все в порядке, но все же повернуться приходится.
Компания, разрастается на глазах, словно большой снежный ком. И теперь этот ком катит прямо на нас.
Стоять и просто игнорировать происходящее дальше становится невозможным. Да и глупо, если нам предстоит работать теперь вместе, бок о бок.
Как я вообще могла всерьез надеяться, что мы никогда не пересечемся. Когда-нибудь это все равно бы произошло. Месяцем раньше, месяцем позже...
Еще секунда всеобщей перестановки, и мы оказываемся очень близко друг к другу, практически нос к носу.
- Привет, - первой здороваюсь я.
Поднимаю подбородок повыше, смотрю на него прямо, не пряча больше глаз.
- Привет.
Голос спокойный и ровный.
Без того дикого надрыва, с каким он спрашивал, действительно ли я вот так уйду и оставлю его одного.
Без намека на жар, с которым признавался, что любит без памяти и не знает, как сможет без меня жить.
И уж конечно, в нем нет и тени той горячности, с какой он предлагал выйти за него замуж.
Ни намека на былые чувства. Ни в голосе, ни в облике, ни во взгляде.