Пожалуй, Котик бы расхохотался, если бы кто-то назвал его ангелом, – тот ещё ангел! И правда, с ортодоксальной точки зрения это определение было применимо к нему разве что в качестве ироничного антифразиса>1. Ну, не было в нём ничего сусального, постного, благочинно-ладанного – зато, напротив, он с избытком был наделён жизнелюбием в самом прямом смысле этого слова: пристрастием ко всем тем мирским удовольствиям, за которые принято каяться во время причастия. Два курчавых результата этих земных радостей частенько и подолгу гостили в доме его родителей, пока их мать делала карьеру в столицах. Марго знала от Лильки все детали этой истории, которая, если пересказать её в нескольких словах, выглядела следующим образом: курсант военно-медицинской академии встречает в Эрмитаже симпатичную девушку, которая в качестве гида-переводчика сопровождает группу иностранных туристов. Он следует за экскурсией по залам музея на некотором расстоянии и, пустив в ход всё своё обаяние, добивается свидания. Подробности мы опустим, перейдём сразу к итогам. Возможно, Лилька, боготворившая старшего брата, была недалека от реальности, и девушка влюбилась в этого горячего кавказского парня, который так красиво ухаживал и был, к тому же, эрудитом и интеллектуалом. А может быть, как подозревала Марго, она оказалась достаточно искушённой и прагматичной. Или и то и другое вместе. Как бы там ни было, спустя какое-то время Рита сообщила ему о своей беременности, и Котик – который был, конечно, гусаром, но всё же честным человеком – сделал ей предложение.
Да-да, Рита! То есть их обеих звали одинаково – Маргаритами. Марго это бесило, а Котик со смехом называл её своей работой над ошибками. Именно тогда она и взяла себе это имя – Марго, другое производное от Маргариты. Впрочем, это была Лилькина идея: Лилька крепко недолюбливала золовку и с самого начала их студенческой дружбы величала подругу не иначе как Марго, игнорируя все её протесты. «Ну, что это за имя – Рита? – ёрничала она. – Это же собачья кличка: Ритка, Ритка, Ритка! Ритка, лежать! Ритка, фас!..»
Сердце у Лильки было предоброе, но язычок довольно ядовитый, а характер вредненький. Когда кто-нибудь в её присутствии произносил имя Рита, она делала дурашливое непонимающее лицо, упирала руку в бок и говорила с апломбом: «Какая ещё Рита?! Кто здесь Рита?! Я не знаю, кто это!» Девчонки сначала хихикали, но так как она всякий раз настойчиво поправляла их – Марго! – то со временем все на курсе постепенно переключились на Марго, потому что Лилька была тот самый случай, когда легче сказать да, чем объяснить, почему нет. Самой Марго оставалось только смириться: её новое имя ещё долго казалось ей слишком претенциозным и каким-то театральным. Но когда ей стала известна истинная подоплёка Лилькиной нелюбви к Рите, она и сама, внутри своего сознания, отмежевалась от прежнего короткого имени.