Костя было нахмурился, но задорный смех девушки, её игривость были столь пленительны, что он проигнорировал обидный смысл её шутки и через минуту уже смеялся вместе с ней. Он подхватил её, поднял над собой и закружил, приговаривая:
– Маугли, значит? Вот как – Маугли! А я вот возьму и уволоку тебя в свою пещеру, что ты на это скажешь, а?
Рита хохотала, шутливо вырываясь. Когда же он наконец поставил её на землю, она аккуратно оправила плащ и, глядя в маленькое зеркальце пудреницы, поправила причёску и произнесла как бы мимоходом:
– Ну уж нет, только не в пещеру. Это не для меня!
Конечно, они были очень разными. Но эта, как сказал бы Пушкин, «взаимная разнота»>13 тоже может быть разной. Как часто приходится видеть, что в дружбе ли, в любви ли сходятся люди настолько несхожие, что и представить трудно, как они вообще находят общий язык. И в то же время люди, близкие типологически – по духу, по интересам, по происхождению – отчаянно ссорятся, стоит им только сойтись в одной комнате. Этот феномен часто пытаются объяснить физически: дескать, противоположно заряженные частицы притягиваются, а однородно заряженные отталкиваются. Но статистическая вероятность как притяжения противоположного, так и отторжения подобного не столь велика, чтобы признать эту аналогию законом – на практике бывает всяко!
В их дуэте Рита играла роль Онегина. Конечно, её искушённость и пресыщенность были по большей части напускными, подражательными. Но вот трезвый ум, скепсис, рассудочность были ей свойственны, видимо, от природы. А Костя, с его пылкой и романтичной натурой – простодушное дитя Юга! – был абсолютным Ленским, ну разве что поумнее геттингенского выученика. «Онегин, как похорошели у Ольги плечи, что за грудь! Что за душа…» – это же просто откровенная карикатура, такое Костя мог произнести только с большой долей иронии. И однако он попался, стал заложником собственной привычки думать о людях лучше, чем они того заслуживали – то есть судить по себе.
Парадоксально, но, если вдуматься, Рита делала то же самое – судила по себе. Пока её кавалер предавался романтическим грёзам, она высчитывала и выстраивала маршрут их дальнейших отношений. Наивный кавказский мальчик без претензий, думала она, должен быть счастлив заполучить такую невесту, как она – коренную ленинградку, из хорошей фамилии, прекрасно образованную, утончённую и обеспеченную. Кроме перечисленного, она могла предложить своему избраннику обширные связи и лёгкую, стремительную карьеру в одной из лучших клиник страны.