– Какой же ты мудак, Федя, – вздыхаю я и разворачиваюсь в сторону кухни.
– Куда пошла? – рявкает мне в спину, но я уже привыкла к его такому поведению.
Но не в этот раз. Сильный толчок в спину, и я только и успеваю выставить руки, чтобы лицом не влететь в стену. Волосы на затылке стягиваются так сильно, что я слышу, как кожа трещит.
– Я спросил, куда пошла? – выплёвывает Фёдор в ухо. – С тобой муж разговаривает.
– Ты что, охренел? – взвизгиваю и пытаюсь выпутаться из захвата, но всё тщетно. – Фёдор, отпустил быстро, – шиплю я, стискивая зубы от боли.
– Я тебя сейчас отпущу, – рявкает он пьяно. – Сейчас выебу тебя, а потом отпущу.
– Только тронь меня, – снова дёргаюсь в его захвате, но ничего не выходит.
– Заебала, сука, – голос Фёдора наполнен злостью и ненавистью. – Всё ей не так. Я тебя взял с твоим прицепом, а ты даже благодарной быть не можешь!
– Убрал руки от мамы! – неожиданно раздался крик сына, и у меня всё похолодело внутри.
– Нет! – только и успела я крикнуть.
– Сучоныш, – заорал Федя и, отпустив меня, дёрнулся в сторону Тёмы.
Бутылка оказалась в руках быстрее, чем я успеваю подумать. Фёдор раза в два больше меня, но чем больше шкаф, тем громче падает.
Удар приходится как раз на затылок, вокруг разлетаются осколки, а спустя несколько секунд Фёдор заваливается лицом вперёд. Но меня сейчас не он беспокоит.
– Сынок, – отбрасываю горлышко и подбегаю к сыну, который успел отскочить в сторону. – Ты как?
Осматриваю его, пытаясь найти какие-то повреждения, но кроме бледности на родном личике ничего не замечаю.
– Мам, ты его убила? – спрашивает сын испуганно.
Бросаю взгляд на лежащего мужа, на голове которого растекается кровь. Паника накрывает ещё сильнее. Если с Фёдором что-то случится, пострадают все.
– Нет, – пытаюсь успокоить сына, а сама вспоминаю, где мой телефон.
– Мам, – слышу всхлип дочки, которая появляется в коридоре и осматривается вокруг шокировано.
– Ариша, всё хорошо, – говорю своей девочке, но она уже плачет.
– Мамочка, бабушка… – дочка протягивает мне свой телефон, а я вижу номер маминой соседки, которая помогала ей и присматривала.
– Здравствуй, тёть Нюр, – говорю в трубку, а сердце уже сжимается в груди.
– Приезжай, Верочка, – всхлипывает соседка в трубку. – Срочно.
Воздуха в лёгких не хватает, в глазах темнеет, а в мыслях всплывают картины того, как я уезжала из города, который когда-то был для меня самым родным, а в итоге чуть ли не уничтожил.