Бессмертный двор - страница 29

— Ашкар, племянница-красотка,

совсем из молодых да ранних,

но говорит она по делу.

Мы ценим даже в людях слабых,

задор, отвагу и безумье, — заявил первый голиаф, и Эдрик перевёл взгляд на второго.

— И потому мы предлагаем

тебе, достойному назваться

соратником для голиафов,

участвовать на равных с нами

в задаче змееистребленья, — не замедлил тот.

— Тем более, твоё оружье

на взгляд на первый намекает,

что ты в стрельбе весьма искусен,

что может очень пригодиться,

пока мы будем в рукопашной

крутить змеюкам головёнки, — очередь снова перешла к первому, теперь должен вступить третий.

— Мои сиблинги хотят сказать, что нам не помешал бы хороший стрелок. Мы сильны в ближнем бою, а эти пукалки не для наших рук… — полувеликан продемонстрировал огромный кулачище размером как две Эдриковых головы. — Кстати, меня зовут Эд.

— Почти как меня. Я Эдрик. А почему ты говоришь, ну… нормально?

— Я ужасно некультурный, — доверительно шепнул громовым басом голиаф, склонившись к его уху. — Меня даже выгнали из дома, так всем было стыдно. Потом простили, родня есть родня, но тосты на вечеринках не для меня, увы. Девушки краснеют и падают в обморок. Правда, — добавил он, подумав, — некоторые притворяются.

Сложные планы голиафы оставляют слабакам. Единственный тактический приём, который они используют в бою: «Набежать толпой и всем вломить». Эдрику с трудом удалось уговорить их не атаковать через степь под стрелами змеелюдов, а подождать в овраге, пока те прибегут сами. Это предложение неожиданно получило одобрение племянницы Эда, Ашкар:

— Ну наконец-то кто-то умный

втемяшил этим долбодятлам,

что смелость не равна тупизму,

и то, что не любую стену

порушить надо непременно

своей тупою головою! — заявила она громко, хлопнув его по плечу так, что отсушила руку.

— Ты, я смотрю, вояка бравый,

при этом не совсем придурок,

как родичи мои из клана,

которые, хоть мне и братья,

дубины собственной дурнее.

Стреляй змеюкам в бошки метко,

и я тебе поставлю пиво

в количестве весьма изрядном,

поскольку братья хоть и дурни,

а всё же кровь-то не водица,

мне до́роги мои родные.

Эдрика и Кованого голиафы забросили наверх, где они встали, не скрываясь. Между ними и змеелюдами овраг, в котором нетерпеливо переминаются с ноги на ногу и крутят в руках дубины голиафы, но начинать бой предстоит стрелкам.