Улица вновь опустела. Поленька покачала головой и склонилась над шитьем. Сборка ложилась легко и выходила ровно распределенной, но Поленька постоянно перепроверяла остаток тканевой полоски и ощущала легкое беспокойство. Так бывает, когда подсознание уже видит ошибку, а сознание ее еще не обозначило. Как при замечательно точно исполненном раскрое, в конце которого выясняется, что на второй рукав ткани почему-то совсем не осталось.
Хм – забеспокоилась Поленька и подняла глаза. Оказывается, из-за штакетника за ней уже какое-то время наблюдает второй на дню незнакомый человек.
Нет, нет – тут же подумала Поленька – его я знаю. Это господин Крафт. Он помогал мне, когда я с велосипеда навернулась
Добрый день – вежливо поздоровалась Поленька.
Рад видеть вас улыбающейся – ответил тот. Как вы себя чувствуете, фройляйн?
Спасибо, уже лучше.
Однако, отек на вашей ноге имеет еще не совсем хороший цвет, а под повязкой дела, наверное, обстоят еще хуже. Я полагаю, вы рано начали на травмированную ногу наступать, нагружать. По-моему, вы еще принадлежите постели…
Поленька, кто это? Рядом с соседом появилась Полина мама. Глаза непривычно жесткие, одна рука держит большой пакет с продуктами, вторая – воинственно подтягивается до упора в бок. Прядь волос выбилась из-под редкого городского явления – дамской шляпки и торчит наперед, как выставленная на врага пика. Никакого сомнения, что последнюю фразу родительница расслышала достаточно хорошо.
А мамам очень не нравится, когда совсем незнакомый, да еще и не слишком молодой человек в первом же разговоре использует слово постель в том или ином контексте. У калитки замерли два человека. Мама Поленьки глядела на визитера в упор. Возникло легкое замешательство.
Ах, да – беззаботно расхохотался Крафт – простите, фроляйен, фрау. Я немного подзабыл, что русские так не говорят. Я только хотел предостеречь фройляйн, тем, что ей не стоит пока вставать. Позволено ли мне себя представиться? Я ваш сосед Крафт Сергей Оттович. А вы, наверное…
Да. Я мама этой девушки. Алина Петровна.
А вы?
А я Полина.
Очень приятно – прозвучал один жизнерадостный мужской голос.
На этом месте Алина Петровна, не предупреждая о начале маневра начала решительно протискиваться мимо Крафта в калитку. Тот вынужден был отступить. В движениях Алины Петровны, если и отсутствовал нарочито показываемый вызов, но калитку за собой она захлопнула уже довольно резко, не пригласив гостя войти и не прощаясь.