«Похоже, надо бить в сердце гиганта, в Сяо». – пронеслась
мысль.
Безымяныш воздел кулак и опустил его на другую ладонь, под углом
с небес рухнул такой поток воздуха, что опрокинул монстра, заодно
снеся все лавочки, содрав листву с деревьев и уронив бетонные плиты
близкой стройки.
Тварь попыталась подняться, но Безымяныш уже спустил свои
фирменную технику – девять вихрей, что гонялись за Джи-А в день их
знакомства. Они накинулись как свора диких псов, откусывали кусок
грязи и уносили его прочь.
Безымяныш начал комбинировать серпы с торнадо, первая техника
отрезала кусок глины, вторая уволакивала подальше. Сяо прятался
где-то внутри и продолжал наращивать плоть монстра, так что со
стороны все усилия выглядели напрасными, но бастард Обата прошел
через множество спаррингов и знал, началась битва выносливостей, а
у него запас сил точно больше.
***
Пёс многое повидал. Однажды об него целый вечер тушили окурки,
но он и звука не издал, подрабатывая живой пепельницей. Взамен его
обучили технике, благодаря которой парень потом ни раз выбирался из
опасных передряг.
Но то, что он видел сейчас, не укладывалось в его картину мира.
Шестнадцатилетка стоял и криво усмехался, что с учетом четверки
шрамов на щеке выглядело очень жутко. Японец без страха
противостоял многотонному монстру, под чьей поступью содрогалась
земля.
***
Встречу с Заливским согласовали мгновенно. Я прошел в
административное здание здесь же в порту. Меня проводили до
кабинета.
Я постучал, раздался шорох отодвигаемого засова.
– Проходи, – сказал Борис, с небольшим телеком на руках. –
Подожди, тут последние минуты матча. Он сел на своё место.
У небольшого занавешенного окна стоял старый массивный стол при
виде его на ум приходит слова «казенный». Слева шкаф. Справа
стальной комод и сейф. Заливский сидел и смотрел футбольный
матч.
– А я думал, ты в работах весь.
– Да куда там, – махнул он рукой.
– Садись-садись, пока, сейчас нам чего-нибудь организуют.
– Тьфу, – сплюнул Боря. – Ну их, – он вырубил звук и оставил
телик в сторону.
Секретарша принесла поднос с чаем и легкой снедью.
– Закрой, пожалуйста, кабинет, – попросил он. – Мне стол
обходить неудобно.
Я встал и задвинул щеколду.
– Пунктик у меня на этот счет, – сказал Боря. – Ненавижу, когда
могут ворваться. Аж до трясучки. Чего пожаловал?