Остаток дня пролетел незаметно, солнце уже коснулось своим краем
Кураминского горного хребта.
Алешка очень любил вечера: во-первых, становилось немного
прохладней, оживала разная птичья живность в зарослях, но самое
главное, по вечерам дядька Михей учил Лешу «плести кружева», по его
выражению. А именно, работать с шашкой.
Но сегодня с тренировкой не сложилось: потому что эскадрон в
полном составе начал готовиться к немедленному ночному выходу.
Лешку никто не ставил в известность: но он быстро узнал куда
выступают красноармейцы. Разведка принесла сведения, что банда
Эргаш-бека стала на стоянку в ущелье неподалеку и командир
эскадрона Казанцев решил покончить с ними одним ударом.
Вскоре эскадрон выступил, в расположении осталось только пять
человек выздоравливающих, над которыми назначили старшим Михей
Егорыча.
Лешка полночи ворочался, не мог заснуть, а когда открывал глаза,
видел что дядька Михей так и сидит возле тлеющего костерка.
А утром проснулся оттого, что расслышал разговор.
- Чего тебе?
- Обман это… – сбивчиво частил знакомый голос. – Выманили ваших
специально…
Лешка вскочил словно его ужалила змея и увидел свою новую
знакомую.
- Специально выманили вас, чтобы… – Гуля запнулась. – Чтобы
захватить ваших женщин в заложники и сжечь лагерь.
- Откуда знаешь? – резко спросил Михей Егорыч.
- Слышала, слышала! – девушка глубоко вздохнула и выпалила. –
Разговор слышала. Скоро они здесь будут. Только… – она всхлипнула.
– Только мне домой нельзя, поймут и убьют…
- Вижу! – со стены раздался тревожный голос. – Вижу конных, идут
наметом к нам, много! Егорыч, что делать то?
Дядька обернулся к Алексею.
- Бери баб и уходи по тропе в горы!.. – старый казак подмигнул
парнишке и ласково поторопил: – Ну чего валандаешься, тетюха? Бери
манлихеровку, да мою старую шашку не забудь. Сохрани ее…
Лешка оторопел. Эту шашку Егорыч сам не носил, а только хранил,
бережно завернутую в овечью шкуру. Прикасаться к ней Алексею строго
запрещалось. А приказ означал, что дядька просто не хочет, чтобы
она попала в чужие руки.
- Ну… - казак нахмурил седую бровь.
Лешка вздрогнул, схватил висевший на крючке карабин Манлихера,
взял под мышку сверток с шашкой, ухватил за руку Гульнару и потащил
ее к домику, где жили гражданские.
«Баб» в расположении наличествовало целых пять единиц. Жена
комеска и по совместительству отрядный фельдшер – Татьяна
Владимировна, ее две маленькие дочери близняшки Машка и Сашка, а
еще две совсем юные девушки, Люба и Варя, прибывшие в Ферганскую
долину учительствовать сразу после окончания рабфака. С
учительством не сложилось, местные наотрез отказались отдавать
своих детей в учебу, тем более учителям женского пола и теперь они
просто ждали, что прикажут из центра…