Он спал так тихо, что, казалось, даже
её голос мог разбудить его.
Вспомнив, как заплетающимся языком
пыталась быть кокетливой, покачивая бокалом, Анна зажмурилась.
"Олежек, я вот сейчас тебе скажу
кое-что, а ты слушай внимательно, ведь когда я протрезвею, я не
смогу, окей?"
"Боже, какой это был
стыд…"
"Никаких сожалений."
Он выслушал её очень внимательно, а
затем расплылся в широкой улыбке, допил бокал, налил новый и осушил
его залпом. Сказал, что не верит — и теперь точно уверился в том,
что разум покинул его.
Анна улыбнулась, закусив губу, и ещё
раз украдкой оглянулась, чтобы проверить — не исчез ли он.
На месте. Там, где ему положено
быть.
"А я?"
Дама из института благородных девиц,
перед которой Анне придётся ещё очень долго извиняться за прогулы и
наплевательское отношение ко всем правилам, хмурилась и качала
головой.
"Несомненно."
Анна провела пальцами по холодному
стеклу, глядя на огни города. Всё было так, как должно быть. Всё
было правильно.
Позади раздался тихий, едва уловимый
звук — Олег говорил во сне.
— …ещё слишком рано… — с
трудом расслышала она сдавленный шёпот.
Анна нахмурилась и медленно подошла к
кровати.
— Олег?
Тот не ответил. Лежал на спине,
вцепившись в простыню.
Она опустилась на край кровати и
осторожно коснулась его руки.
Словно вновь прикоснулась к окну.
По спине побежали мурашки. Его кожа
была холодной, а мышцы под пальцами — натянутыми, будто
окаменевшими.
— …ещё не время… — снова
прошептал он.
В этот миг Олег вдруг расслабился.
Тепло моментально вернулось в его тело, дыхание стало ровным, а
пальцы, сжимавшие простыню, разжались.
Анна отдёрнула руку, глядя на него
широко раскрытыми глазами.
Несколько секунд она просто сидела
рядом, вслушиваясь в тишину.
А потом медленно поднялась и
вернулась к окну.
"Никаких сожалений."
Марсель распахнул глаза, сдерживая
крик.
«Слишком рано» — эхом
отдавалась в сознании фраза, сказанная сквозь толстое стекло
капсулы с голубоватой вязкой жидкостью.
Образы меркли в полутьме больничной
палаты, хоть парень и пытался удержать их. Чувство одиночества,
страха и отсутствия кислорода, а затем холодный приказ —
«отключить»… Всё это будто растворялось, оставляя лишь пустоту и
глухую тревогу.
Он, наконец, вдохнул.
Внезапно дверь открылась, и на пороге
появилась медсестра. Она тихо вошла в палату, заставив Марселя
дёрнуться от неожиданности.