Не хочу портить себе настроение. Догадываюсь, что, если задержусь ещё хоть на минуту, случится худшее.
Делаю несколько шагов. Прохожу мимо Ираклия. Хочу выдохнуть с облегчением, но не успеваю. Меня хватают за руку и тянут назад. Тело мгновенно реагирует на прикосновение мужских пальцев. Знаю, кто это, даже не видя лица. Его прикосновение я не спутаю ни с чьим.
Взгляд падает на руку, что крепко сжимает моё предплечье. Я даже не чувствую боли. Моё тело, разум и сердце впадают в ступор. Ведь я убедила их, что мы больше никогда не увидим этого человека; никогда не услышим; и уж тем более, никогда не почувствуем на себе его прикосновений.
— Как некультурно оставлять своего кавалера без танца, — произносит Дадиани с усмешкой.
— Я здесь не вижу кавалеров! — выплёвываю в ответ — Отпусти меня.
— Ираклий, отпусти, — вступается Стас.
— Пускай идёт, — следом добавляет третий.
Ребята не понимают, что происходит.
— Она уйдёт тогда, когда я решу, — цедит мужчина, не сводя с меня глаз.
Я пытаюсь вычитать в них, что он задумал, но не могу. И мне становится не по себе.
— У тебя сегодня день рождения, брат, — обращается он к Стасу. — Зачем тебе танец с ней на танцполе, когда она может станцевать для нас в приватке?
Он резко отпускает меня, отбросив вперёд. Его слова на миг оглушают меня. Я в недоумении смотрю на него и не могу поверить, что это прозвучало из его уст.
— Брат, ты, кажется, перебрал, — обескураженно произносит Стас.
— Это обычная блядь. И раз ты хочешь, я подарю тебе её, — не унимается пьянь.
— Ираклий, выпей воды и окстись, — с трудом совладаю с собой, чтобы не разбить о его голову весь запас здешнего бара.
Обычно, меня не задевают чужие слова в мой адрес. Я привыкла и к осуждениям, и к оскорблениям. Но слова этого человека бьют прямо в сердце.
Ираклий вновь хватает меня и тянет к себе. Ребята пытаются его успокоить и отвести от меня, но он вцепился в запястье мёртвой хваткой и не собирается меня отпускать.
— У меня осталось два желания. И вот одно из них. Ты станцуешь для нас стриптиз, — выцеживает он каждое слово. — Прямо сейчас.
— Вы знакомы? — спрашивают в один голос шокированные ребята.
— К сожалению, — отвечает им Ираклий.
А я смотрю на него и не хочу верить в услышанное. У меня в горле образуется ком — сгусток боли и обиды от чёртовой несправедливости. Хочу выплюнуть его в лицо тому, кто однажды взял с меня клятву, что я никогда, ни при каких обстоятельствах, не станцую приватный танец для другого мужчины. А сейчас он стоит и требует от меня обратного. И я готова разорвать его в клочья за это.