Холод - страница 4
Сейчас наши дома сделаны из всего, что было под рукой у строителей. Доски, листы железа и ОСБ. Никаких окон и уж тем более балконов, лишь небольшие форточки, которые иногда приходится открывать, для проветривания. Да и места едва хватает, чтоб развернуться. Но, чем меньше площадь, тем легче её обогревать.
Струсив на пороге пыль с обуви, я вошёл внутрь.
Жильё и воду греем углём. Еду готовим тоже на угольной печи. В целом жить можно. Но как бы я хотел увидеть солнце… небо… море… Всё это осталось только на картинках в старых книгах и в некоторых фильмах.
Отца дома не было. Странно… Надеюсь его не вызвали устранять аварию…
Проверил версометр. Ещё семь процентов… Принимаю обычно на пяти-четырёх, для экономии. Хотя при пяти процентах уже ухудшается самочувствие. А у меня сейчас и так мозг затуманен.
Чтоб прийти в себя быстро принял душ в едва тёплой воде. Пока купался, на плите разогрелся завтрак. Овощное рагу, хлеб и кусочек вяленого мяса. Всё же Егор Петрович молодец. Расширил ферму уже до тридцати голов. Мизер, конечно, для населения шахты. Нас тут человек пятьсот живёт. Но раз в неделю всё же получается поесть немного мяса.
Не успел я помыть за собой посуду, как в дом вошёл отец, с хмурым лицом, костылём в руке и перевязанной ногой. Густая борода скрывала мимику, но брови и глаза выдавали его настроение.
— Бать? Что случилось? — встревожился я. — Ты же выходной сегодня!
Обычно радостный и пытающийся развеселить меня отец был пугающе хмурым. Он молча, опираясь на костыль, прошёл к шкафу и достал бутылку самогона. Налил полстакана и выпил, не закусывая.
Пьянства я за ним, после смерти матери, не замечал. Этот самогон ему подарили на день рождения, два года назад. До сих пор пол полторашки осталось. Да и та половина не в желудок ушла, а на компрессы для горла. Простуда здесь частое явление…
Я же просто ждал, про себя накручивая самые ужасные сценарии. Каменные черви снова прорыли тоннель в посёлок? Или кто-то в Зика обратился? Нет, этого не может быть. Версометры рабочих проверяют в начале смены и каждые два часа во время работы.
Отец налил себе ещё полстакана. Уже нехотя выпил и скривился, прикрывая рот рукой. После чего плюхнулся на табурет и не глядя мне в глаза произнёс:
— Присядь, сын, разговор есть…
Я молча выполнил его команду, сев за стол напротив отца.