– Джонатан, детка, и мама, и папа очень рады, что у нас будет еще один ребеночек. А ты разве не рад?
– Мама совсем не хочет. Она мне сама сказала. Она говорит, что он тебе нужен, а ей нет.
Я взглянул в его огромное лицо и почувствовал, что добился некоего подобия контакта. Его глаза вспыхнули, а на носу и щеках проступила сетка кровеносных сосудов.
– Неправда, дружище, – сказал он. – Просто мама иногда говорит не совсем то, что думает. Поверь, она рада этому ребенку не меньше нас с тобой.
Я молчал.
– Ну вот, я уже опаздываю, – сказал он. – Поверь, когда у тебя появится сестренка или братик, мы все ее ужасно полюбим. Или его. Ты будешь старшим братом. Все будет замечательно!
Он немного помолчал и добавил:
– Присматривай тут за всем, пока меня нет.
Потом погладил меня по щеке своим гигантским большим пальцем и ушел.
Ночью я проснулся от приглушенного шума, доносившегося из-за двери родительской спальни в конце коридора. Мать с отцом переругивались свистящим шепотом. Я лежал и ждал, сам не знаю чего. Вскоре я уснул, и до сих пор у меня нет полной уверенности, не приснилась ли мне эта ссора. Мне и сегодня бывает трудно отделить то, что произошло на самом деле, от того, что только могло произойти.
Когда однажды декабрьским вечером у матери начались схватки, меня оставили с нашей соседкой, мисс Хайдеггер, мутноглазой подозрительной старушкой. Ее волосы от чересчур заботливого ухода превратились в редкие седые патлы, сквозь которые просвечивала розоватая кожа черепа.
Пока я наблюдал, как родители садятся в машину, мисс Хайдеггер стояла рядом, источая легкий аромат увядших роз. Когда машина скрылась из виду, я сказал:
– Вообще-то мама не собирается рожать.
– Не собирается? – вежливо переспросила она, явно не зная, как вести себя с детьми, когда они начинают говорить странные вещи.
– Она не хочет рожать, – продолжал я.
– Ну-ну, знаешь как ты полюбишь малыша! Вот привезут его мама с папой домой, сам увидишь, какой он будет сладенький! Ты даже представить себе не можешь!
– Мама не хочет ребенка, – не унимался я. – Он нам не нужен.
Тут мисс Хайдеггер не выдержала. Ее морщинистые щеки густо покраснели, и, возмущенно фыркнув, она ушла на кухню готовить ужин. Она приготовила какую-то болтанку из чего-то мягкого и вареного, что мне, с моим детским пристрастием к нежной пище, страшно понравилось.