Вспомогательный корабль «Уэджер», на котором шел Джон Байрон, отстал от эскадры Ансона, когда та огибала Южную Америку, и налетел на скалы близ входа в Магелланов пролив. Байрону и его товарищам пришлось претерпеть в Патагонии – этом, по его словам, «наименее пригодном для жизни месте на земном шаре» – немало лишений. Он сочно живописал их впоследствии в книге «Повествование достопочтенного Джона Байрона, содержащее рассказ о великих бедствиях, выстраданных им и его спутниками на побережье Патагонии». В довершение всех обрушившихся на него невзгод мичман попал в руки к испанцам, которые три года продержали его в плену. Лишь в феврале 1746 года смог Джон Байрон вернуться в Англию.
Быть может, ореол мученичества в значительной степени способствовал стремительному продвижению Джона Байрона по службе после восстановления его во флоте. Он сразу же был назначен капитаном небольшого военного судна, затем сменил несколько фрегатов и в конце концов получил под начало целое соединение кораблей, с успехом осуществлявшее боевые действия против Франции в годы Семилетней войны.
Война эта, в ходе которой англичане захватили Канаду и заняли ключевые позиции в Индии, заложила основы будущего колониального могущества Великобритании. После окончания Семилетней войны Адмиралтейство спешно организовало новое кругосветное путешествие. Байрону было доверено командование экспедицией.
Снаряжение двух парусников «Дельфин» и «Тамар» велось с особой тщательностью, но в таком темпе, что работы не прекращались даже по воскресеньям. Проводились они в обстановке строжайшей секретности, так как плавание должно было носить, помимо всего прочего, экспериментальный характер: «Дельфину» выпала честь стать одним из первых, если не первым английским кораблем, днище которого покрыли медной обшивкой. Нововведение, скажем сразу, себя оправдало: «Дельфин» вернулся из трудного плавания в отличном состоянии, его подводная часть ничуть не пострадала от червей и других врагов дерева да и не была покрыта столь внушительным наростом из водорослей и ракушек, заметно снижавшим скорость. Единственное, что не очень устраивало моряков, – медная обшивка была новшеством, блестящим не только в переносном, но и в прямом смысле слова, и потому отпугивала рыбу, в чем экипаж «Дельфина» с прискорбием убедился в первые же дни своего путешествия.