Но самый интересный из этой троицы, на мой взгляд – Роник. Мне пока не доводилось видеть торбина вблизи. Как-то мельком заметил одного из гномов в форте, издалека. Ну а теперь вот, прямо передо мной. Вместо бороды – густая щетина, что несолидно для гнома, но в остальном – типичный представитель своего вида. Даже забавно вот так видеть, как оживают шаблонные представления. Роник единственный из троицы облачен в относительно тяжелые доспехи. Он на голову ниже меня, коренастый, широкоплечий, этакий ходячий бочонок. Торс обтягивает видавшая виды кираса, правой рукой гном сжимает короткую рукоять солидного вида обоюдоострого топора, левой держит смешной щит – меньше суповой тарелки. Таким не закрываются от удара, а лишь отводят его в сторону. Впрочем, острым шипом, что торчит в центре щита, можно неплохо заехать в зубы, если умеючи. А торбин не производит впечатление слабака.
На весь архипелаг вряд ли наберется с десяток торбинов, и очень странно, что Роник затесался в такую гоп-компанию. Торбины, как и полагается, прирожденные мастера по кузнечному искусству. Как только попадают в форт, сразу там и оседают. Сперва в учениках у местных мастеров, а потом и сами мастерами становятся. Любой клан берет их с превеликим удовольствием, так что торбинам нет причин искать опасных приключений на диких островах, они и без того всегда завалены работой. В силу местной специфики на Архипелаге проблем с кланами много, самих же кланов довольно мало. Драконовские налоги гхэллов, прочие притеснения… Даже у дриад и дреланов только членство в неофициальном альянсе, с него налогов не дерут. А тут прямо разрыв шаблона. Впрочем, мне не важно, по какой причине Роник не приглянулся в форте, его я готов взять прямо сейчас, без испытательного задания.
– Вы искали со мной встречи, – ровным тоном нарушаю я наконец молчание. – Разве Команч не передал вам, что делать? Так какого чёрта вы творите? Вы вообще догадываетесь, что полагается у гхэллов за кражу дорогостоящего личного имущества?
– Привет… Зубоскал, – Искра встряхивает головой, стальные пряди в её волосах в сгущающихся сумерках красиво поблескивают серебряными молниями.
Очко в её пользу: девушка оправляется от наваждения Мараны раньше остальных, у магов, как известно, повышенное сопротивление к внушению. Она смотрит то на меня, то на демонессу колючим, настороженным и вполне трезвым взглядом, уже всесторонне оценив ситуацию. “Лживая шкура” показывает чужому взгляду на три уровня меньше – люблю, когда меня недооценивают. Легче выявить нездоровые намерения. У Мараны честный тридцатый, но эту троицу она при желании скрутит в бараний рог в мгновенье ока. Её прошлое босса подземного логова навсегда наложило отпечаток на её мощь, как нынешнюю, так и будущую. Да и Фурия, если что, всегда на подстраховке. Сообразив, что драка ей сейчас не обломится, дикоша укладывается на живот позади меня, складывает крылья и старательно делает вид, что дремлет. А Кроха так и вовсе ныкается в её гриву с головой, не желает показываться чужакам. Вот и умница.