Путешествия обнаруживают не столько любопытство наше по отношению к тому, что мы собираемся смотреть, сколько усталость от того, что покидаем.
Альфонс Карр
Они прибежали к автобусу последними. И всё из-за того, что совершенно разучились ездить на метро!
Ирина изо всех сил скрывала раздражение: муж, как всегда, оказался прав, предлагая взять такси если не от дома, то хотя бы от вокзала, но поступили они как обычно – по ее настоянию. Но правда, глупо лезть в такси из-за двух остановок, и практически без багажа, и еще когда времени целый час в запасе. И потом, студенческие годы оба провели в столице и ездили тогда исключительно в метро.
Последние несколько лет в этом не было необходимости, но тем не менее они не деградировали – пересадку сделали правильно, вот только спать не надо было. А то упали на сиденье – и заснули. И какой же был перепуг, когда вдруг прозвучало: «Конечная. Поезд дальше не пойдет, просьба освободить вагоны». Какая конечная, когда нужны «Красные Ворота»?! Тут и выяснилось, что они к тому же ехали в противоположную сторону.
– Сели бы правильно – еще дольше бы спали. Катались бы по всему кольцу, – мрачновато пошутил Роман, но смешно не было.
Начало отдыха скомкалось, словно подтверждая, что задуман он неудачно, как повторял еще дома тот же Роман, – и именно это выводило Ирину из себя, а не само «приключение».
Ведь уехать нужно было не столько для того, чтобы отдохнуть или насладиться стариной, – она хотела избавиться как раз от этого раздражения, которое в последнее время вползало в каждый их разговор, в заурядное обсуждение повседневных дел, даже в простое приветствие при возвращении домой с работы.
И это при том, что Голубевы заранее позаботились, чтобы их семейной жизни ничего не угрожало и ничего не раздражало. Они сразу объявили родителям, что собираются жить отдельно, хотя обе стороны надулись. И у тех и у других были большие, просторные квартиры. И те, и другие считали, что снимать жилье – это кидать на ветер деньги, которые лучше копить на покупку собственного, – и в этом, разумеется, был резон.
Но Роман и Ирина решили, что покой стоит того, чтобы заплатить за него, пусть немалую цену. Никаких упреков из-за не туда поставленной чашки. Никаких претензий по поводу шумных вечеринок и засидевшихся гостей. Никаких вопросов насчет Ириных собак или Роминых схем и книжек, разложенных на всех столах и подоконниках. Никаких поучений, взаимных обид, анекдотических или трагедийных сцен с тещами и свекровями. Наконец, никаких очередей в туалет в трусах и ночных рубашках.