Он говорил о том, как много, за время нашей нелегкой работы, он видел рукописей и манускриптов о чудесных и даже волшебных животных, вряд ли когда– либо существовавших, но они, тем не менее, были описаны во всех подробностях. Однако, как же мало описано существ неизмысленных, которые действительно обитают в природе, и как было бы хорошо, если наряду с книгами о сказочных, придуманных человеческим воображением, существах, появились бы описания и животных не вымышленных. Я долго обдумывал это, даже беседовал с настоятелем Валфредом. Аббат удивился желанию моему, но пришел к мысли, что описать творения Господни – дело достойное христианина, и дал согласие. И вот, заручившись поддержкой и помощью брата Пирлина, я начал описывать существа, которые живут рядом с нами и о которых слышали мы довольно многое.
К удивлению моему и брат Вальдес, уже состарившийся, однако, не переставший упорствовать в грехе своем, так же проявил изрядный интерес, едва узнал о том, что мы затеяли. Он утверждал, что кое-что знает о таких животных, которых мы отродясь не видывали; при этом он ужасно выкатывал глаза, и многозначительно поднимал палец кверху, сотрясая им, как при воскресной проповеди делал брат Бернгард. Я говорил, едва сдерживая улыбку, что у нас с братом Пирлином вполне достаточно сведений о различных существах, обитающих под твердью небес, но брат Вальдес отвечал на мои доводы: «это все сущая чепуха, но то, что я знаю, и готов поделиться – всего-то за бутылочку вина, – вы ни за что не отыщите ни в одном своем замшелом манускрипте». Признаться, именно это меня и беспокоило больше всего.
Да, брат Пирлин весьма помог мне, а вот брат Вальдес, кроме довольно невнятного описания нескольких загадочных животных, ничего толком не смог рассказать; к тому же, старый пьяница не дожил до завершения книги и отправился к Господу, чтобы вместо сбивчивых рассказов, дать правдивый отчет о своей грешной жизни.
Многие из братии отошли от нас за эти годы, аббат Валфред тоже не смог увидеть, как мы закончили книгу, которая поначалу его так удивила. Но теперь книга написана, а я состарился, и скоро уже брат Пирлин займет мое место по праву. После долгих споров с моим, когда-то юным, наставником, мне удалось убедить его сохранить название книги таким же, каким когда-то, очень давно, он сам называл её: