– Какое бессмысленное занятие.
– А вот и не бессмысленное, – горячо спорит она с ним. – Попробуй, нормально на соль?
– Нет, – отзывается он, едва отправив вилку в рот.
– А по-моему, всё ништяк, – рискую вмешаться, искренне не догоняя, чего дед капризничает.
Как по мне, и картошка зачётная, и курица. Про «Оливье» ваще молчу. Шикардосный. Планирую подбавить, уж больно хорош.
На соседний стул запрыгивает огромный, пушистый котяра. Усевшись, принимается лениво разглядывать присутствующих.
Ржу. То ещё персонаж. Недовольная толстая морда с лохматыми бровями. На шее серебристый дождик.
– И Персик проголодался, – девчонка отдаёт ему кусочек колбасы.
– Оля!
– Ну праздник же, дед! – смеётся заливисто.
Внезапно звонит телефон. Не успеваю моргнуть, как она вскакивает и хватает его со стола.
– Тут говори, – давит взглядом предок.
– Ма… Вы уже подъезжаете? – пищит она радостно, послушно присев на стул.
– Нет, Оль, не получилось. Адольфа не отпустили с работы. Сама знаешь, всё на нём в компании держится.
– Так вы, что же, не приедете совсем?
Девчонка заметно сникает. Глаза снова на мокром месте.
– Подарок пришлю посылкой. И тебе, и деду.
– Ничего не надо, – шмыгает носом Оля.
– Что значит не надо? Мы с Адольфом старались, выбрали тебе духи и блузку, а деду ремень.
– Пусть твой Гитлер им и удавится, – злится Корней.
– Мам, вместо подарков… лучше бы вы приехали, – девчонка выразительно на него смотрит и прикладывает телефон к другому уху.
– Оль, не будь эгоисткой. Говорю же, не получилось, – мнётся дама. – Как дед себя чувствует? Не болеет?
– Передай, что помирать пока не собираюсь. А если и помру, хоронить нам есть за что. Справимся.
– Дед! – цокает языком внучка и, всплеснув руками, быстро выбегает из комнаты.
В принципе, её можно понять. Нормально поговорить с матерью он всё равно не даст.
— Адольф… – тяну многозначительно, глядя на Степаныча, сминающего салфетку.
– Нет бы нормального русского мужика найти! – взрывается Корней.
– Ну, может, он человек хороший.
– Хороший, плохой, какое мне дело! Она вон родную дочь когда последний раз видела?!
– В Германии живут? – предполагаю осторожно.
– Уже седьмой год как.
– Понятно.
Теперь Олин вопрос про перелёт несёт в себе куда более глубокий смысл. Выходит, что не из праздного любопытства интересовалась.
– А чё не отпустите девчонку к матери погостить? – закидываю удочку. – Двадцать первый век на дворе. Самолёты падают крайне редко.