Смеюсь, придвигая к себе листок.
Желание надо написать. Так… Что бы это могло быть? Даже не знаю. Как назло, ничего не идёт в измученную мигренью голову.
– Ты прикалываешься? Скорее! – пищит, кидая спички, и выжидающе на меня смотрит.
Ну ладно.
Пишу своим безобразным куриным почерком три слова. Поджигаю. Кот ретируется, с недовольным мяу спрыгивая с моих колен.
– Пьём!
Звон стекла. И вот мы одновременно опустошаем бокалы. Как раз за секунду до того, как начинает играть гимн Российской Федерации.
– Ура, успели! – девчонка радостно прыгает и хлопает в ладоши. – С Новым Годом!
– С Новым Годом!
Достаёт бенгальские огни, даёт по одному мне и деду. Поджигает все три, широко улыбаясь.
– Ура! С Новым Годом, дед! С Новым Годом, Богдан!
– Горим, Оля!
– Ой! Ты накаркал дед!
– Тушите, скорее тушите! – обеспокоенно вопит Корней, глядя на загоревшуюся стопку салфеток.
7. Глава 6
До родителей удаётся дозвониться не сразу. У матушки постоянно занято, поэтому звоню отцу, и тот, о удача, принимает вызов, несмотря на то, что номер не находится в списке его контактов:
– Я слушаю, – угрюмо отзывается в трубку.
– Бать, с Новым Годом!
– О, Тань, объявился Богдаша твой, – сообщает матери. – Она тут уже испсиховалась. Весь мозг мне выклевала на тему того, что ты её до сих пор не поздравил.
Видимо, уже не раз звонила мне сама…
– Как у вас дела?
– Нормально. Отмечаем, – по традиции сухо и немногословно отвечает отец. – У тебя что? Почему так подозрительно тихо?
– Слушай, па, можешь мне скинуть сюда цифры Разумовского-младшего? Или Галдина, – игнорирую вопрос и сразу перехожу к делу.
– Ты в порядке, сын? Просишь номера своих друзей, с которыми празднуешь? – он усмехается. – Ты накидался? Всё плохо, да?
– Нет.
– А что тогда?
– Долго объяснять. Если коротко, я до них не доехал.
– Передумал отмечать с ними?
– Нет. Застрял в одной деревне. У нас тут по области и дальше снежный апокалипсис.
– Да Борис говорил.
– В общем… мерен навернулся, застряв в снегу, и труба ещё, как назло, села.
– От брехло, – ворчит дед, развалившийся в кресле. Туда он перекочевал сразу после того, как куранты пробили полночь. Спина заболела.
– Так ты не…
– Матери не говори ничего. Начнёт кипишевать, ты ж её знаешь, – перебиваю на полуслове. – Меня приютили добрые люди, всё ништяк, но надо бы связаться с пацанами. Я ж не могу злоупотреблять гостеприимством.