― Зачем?
― Говорю же, скучно было. Последний такой забавный попался. Патлатый, с небрежно накинутым шарфиком. Манерный до жути. Театрал, одним словом. Творческая личность. Маяковского наизусть читал, а разделить чек в кафе только с калькулятором смог.
Прекрасно. Просто прекрасно. Это как вообще, нормально? То есть, меня она динамит, а вот с таким чмом ходит на свиданки!?
― Когда в следующий раз будет скучно, лучше напиши мне, окей? ― начинаю злиться. И ревновать.
― Да ну. Чего с тобой переписываться? Ты скучный. Ни одного смайлика. Сухой текст: да-да, нет-нет, буду во столько-то. И это называется: он с невестой общается. Где "спокойной ночи"? Где "доброе утро"? Где сюсюканья?
Чего? Стоп, она уже и в личную переписку с Дашей залезла?
Шустрая.
― А ты всё же попробуй хоть разок. Уверен, я тебя и здесь удивлю, ― сворачиваю с Невского на Лиговский проспект и заезжаю во внутренний двор через арочные ворота.
Стоит их пересечь и все городские шумы моментально отрезаются. Когда выходим из тачки, можно подумать, что мы и не в центре больше. Ни бесконечной вереницы людей, ни завываний с экскурсионных катеров, ни автомобильного гула.
Тишина и спокойствие.
Только лужи, узкий проход между фасадами, опадающая листва, шуршащая под ногами, и бесконечные сквозняки.
В Питере осенью малопривлекательно, но туристов всё равно хватает. Во все сезоны.
А вообще это забавно: в то время как толпы бродят по улицам, со скоростью света отщёлкивая на фотоаппарат каждый угол, ты ежедневно проносишься мимо, воспринимая памятники архитектуры лишь как условное обозначение.
"Встречаемся у Исакия, на нашем месте".
Или там: "Мне сегодня в сторону Васьки", имея в виду Васильевский остров.
Финка, Стрелка, Подкова, Смольный, Пять углов, Петроградка, Мариинка ― сокращений много, смысл один. Данность и обыденность.
Ох, и зажрались петербуржцы! Перестали ценить искусство. Я во всяком случае. За других утверждать не берусь.
Впрочем, к чёрту это искусство.
У меня есть другое, куда более важное творение Петербурга. Которому я придерживаю сначала дверь авто, а затем и домофонную.
Заходим с Пчёлкиной в парадную и на трясущемся открытом лифте поднимаемся на пятый. Она ничего не спрашивает, более того: сама жмёт кнопку этажа. Помнит с прошлого раза.
И в квартиру заходит как к себе домой. Стягивает шапку, сбрасывает кроссовки и чешет прямиком на кухню-тире-гостиную.