– Конечно. Только скажи когда мне ехать и я тотчас прикажу заложить карету, – он гладил ее по волосам. Алена перехватила его руку и стала целовать.
«Может в последний раз я это делаю», – думала она. – Завтра на рассвете, я сама провожу себя, а сейчас пойдем ко мне и я докажу, что совсем я вовсе не бездушна и люблю тебя тоже.
Она увела его в свою спальню и оставила его там надолго. Он впервые вкушал запретный плод и это доставляло ему небесное наслаждение, тем более, что женщина разделившая с ним постель – его любовь. Его даже нисколько не смутило такое поведение со стороны Алены. Он слепо верил ее обещаниям и клятвам, которые она к его неведению, раздавала направо и налево, так же, как и свое тело.
Вернулся он домой поздно вечером. Немного побродив по городу после бурых часов любви с Аленой, он все время думал об этом и не мог нарадоваться на свое счастье. Все казалось ему милым, волшебным и чистым. Во всех предметах, встречающихся на его пути, он видел лик своей возлюбленной.
Нева была похожа на спокойную мать, вскормившую детей своих и почившая сейчас в мире с собой и своими берегами.
Так чувствовал себя и Игорь. После своей поездки в Татарскую слободу он решил поговорить с Аленой о свадьбе и уже ближе к своему дню рождения послать сватов в дом Климовых.
Окрыленный своими надеждами, он влетел в дом и, поднявшись в свою спальню, увалился прямо в одежде спать. Сон даже не посмел войти в сознание Игоря, так крепко он уснул.
Утро. Теплый солнечный лучик скользнул по подушке и остановился на щеке Игоря, назойливо будя. Он поежился, почувствовав неудобное положение. Проснувшись наконец он увидел, что лежит совершенно одетый и накрытый лишь тяжелым шерстяным одеялом.
Потом он вспомнил все события минувшего дня и вскочил.
– Федор! Федор! – закричал в окно Игорь своему конюху.
– Чаво изволит светлейший князь? – спросил Федор, крутя в пальцах трубку.
– Запрягай карету, мы спешно едем в Москву, в Татарскую слободу! – приказал Игорь и пошел предупредить родителя о своем скорейшем отъезде. Мать его Светлана давно отошла от дел домашних. После опальной ссылки дочери из Петербурга она сделалась слабой здоровьем и совершенно не могла принимать участия в жизни семьи.
Все легло на плечи Матвея Степановича, но сын его не бросал и постоянно помогал ему во всех делах. Недавно совсем пришла весточка от Ирины, которую мать никому не показала, боясь гнева Матвея и Игоря.