– Кто же возражает? – придирчиво спросил Латышев.
– Никто не возражает, а изучать заставляем, как «Отче наш». У нас до войны в кружке Осоавиахима пять лет подряд начинали с винтовочного затвора. Пройдем затвор, а тут каникулы… А после каникул опять с затвора начинаем… А началась война, выдали кое-кому осоавиахимовские винтовки, глядим, они без затворов. Вот тебе база и надстройка! Знаешь, с чем их едят?
– Объясню, если хочешь.
– Объяснить мало, а практически… – Камышев зашагал по комнате, на ходу поправляя завернувшиеся половики.
– Секретарь райкома советовал укреплять базу? – спросил Латышев. – Зря же он в теорию не полезет.
– Советовал. Вот я и размышляю. В своем деле я так понимаю базу: земля – это база, а вот зернохранилище или конеферма – надстройка. Не будет базы – земли, – не будет ни зернохранилища, ни конюшни, так как в нашем крестьянском деле все дает земля: из нее растет и конь, и овца-рамбулье, и мельницы, и дом – словом, все надстройки. В том числе и мы с тобой, Латышев. Итак, надо укреплять базу, а укрепим – и надстройки появятся. И человеку легче будет… Как ты думаешь?
– А что секретарь сказал?
– Ну вот. Опять двадцать пять, за рыбу гроши. Что секретарь сказал! А что Маркс сказал?
Камышев почмокал губами, хитровато посмотрел на Петра и переменил тему разговора.
– С утра опять Помазуном занимался, – проговорил он. – Скажу тебе, Латышев, ну и надстройка этот бригадир! Для него стоило бы телесное наказание восстановить в советском быту.
– Что же он натворил?
– Вместо того чтобы с кормами поспешить, вольтижировку организовал. Поругал его – снова обиделся. Видать, репетирует для цирка.
– Стало быть, так, – согласился Латышев.
– Мало его прорабатывали, Иван Сергеевич.
– Трудный человек! Его с одного захода не отшлифуешь.
– Скорее возвращайся, Петр, – сказал Камышев, – люди нужны, а на вольтижировщиках далеко не прогарцуешь. Грозится еще Помазун на мотоцикле вверх ногами проехать И проедет.
Камышев присел к столу, проверил какие-то документы, пощелкал на счетах, что-то подправил в одной из бумаг, покачал головой:
– Наша Дунечка по-своему арифмометр переучивает. Как прислали этого шевелюристого бухгалтера, так ее точно в кипяток окунули. Вареная ходит… Раньше бухгалтера все лысые, степенные, пожилые бывали, а теперь… женихи. Наш-то директор МТС и Архипенко зацепил, планами своими ему голову забивал. Вот жизнь человека – завидки берут. Как маятник, между райкомом и крайкомом, туда-сюда.