– Галка, ты скоро? – ласково спросила Катюша.
– Минуточку, Катюша. Вода попала в ухо.
Загорелая от затылка до пяток, прелестная в своей невинной наготе, Галочка быстро нагнулась, выбрала два розовых камешка, отшлифованных энергией воды, приложила один из них к своему маленькому уху и, прыгая на одной ноге, начала пристукивать по нему вторым камешком.
– Ко-то-ко-то, вылей воду на колодо, – приговаривала она прихлебывающим, «девчоночным» голосом, – ко-то-ко-то, вылей воду на колодо!
– Ко-то-ко-то! – хором повторяли девчонки, сверстницы Гали; их здесь собрался целый выводок: разные, крикливые, непоседливые.
– Вылилась! Теплая такая! Девочки! – Галочка натянула на себя рубашку, поправила лямки лифчика. – Катюша, милая, застегни на одну пуговку, что-то туго.
Катюша помогла застегнуть лифчик, по-прежнему любуясь сестрой, – будто впервые открылась ей вся ее прелесть.
Сегодня выходной день, четверг. Давно уже Катюша не ходила с Галиной на Хрусталку. Детство прошло, увлечения Хрусталкой кончились, и романтическое – место детских забав поблекло в их глазах. Хрусталка, следует объяснить, – это крохотный заливчик невдалеке от Артиллерийской бухты. Пробираться к ней не так-то легко: пыльные тропки, витые, как штопор, протоптаны в трущобах развалин. Никакого пляжа, в обычном представлении, здесь нет. Берег крутой, гранитные плиты упираются в осклизлые камни. Повыше руины бастиона старой береговой обороны – гнездовья чаек и пристанище редких бакланов и буревестников.
Спускаться приходится по лесенке, наспех связанной из труб. Затонувшие баржи расцвели ржавчиной, словно грибами, – это рядом, в Артиллерийской бухте. И все же Хрусталка жила в ореоле чудес. Слово «Хрусталка» произносилось юнцами с блеском в глазах и сладкими придыханиями. Бывает же такое колдовство!
У молодежи, смотря по тому, в каком районе кто живет, есть свои места для купания. У одних – хуже, у других – лучше. На Северной стороне вам укажут свой пляж, и, конечно, он самый лучший для них. Хрусталка? Над ней посмеются. Жители центра группируются у памятника с орлом и на водной станции «Динамо». А те, кто живет «по курсу Херсонес», привыкли к неприглядной Хрусталке. И не один прославленный ныне моряк в детстве впервые окунул свое тело в живую волну, бегущую в глубину бухты мимо заветной Хрусталки.