Дрожа от совершаемого святотатства, я даже смотреть себе запретила на несметные богатства, тысячной доли которых с лихвой хватило бы всем беднякам столицы на безбедное существование. Сглотнув, прошла мимо безумно красивых ваз времен прадедушки нашего короля. Едва не взвыла при виде невероятно крупного алмаза, что, как назло, красовался на самом видном месте. Беспрестанно вздыхая и мысленно прикидывая, что и сколько смогу рассовать по карманам и не свалюсь ли на обратном пути от неподъемной тяжести, миновала очередные двери. Ступила в третью по счету, гораздо более скромную по размерам комнатку, и незамедлительно увидела то, ради чего, собственно, пришла — небольшую резную шкатулку из красного дерева, скромно стоящую на столике возле дальней стены. Судя по рисунку и по тщательности его исполнения, делал ее настоящий мастер. Вполне возможно, даже эльф — остроухие, как известно, с ума сходят от таких изящных вещиц. Но вот над ней…
Я пораженно замерла, с бешено колотящимся сердцем глядя перед собой, — поразительно исполненная картина была очень… очень стара. Но и сейчас не потеряла ни яркости красок, ни безумного накала страстей, которые неведомый художник запечатлел на холсте.
Я никогда раньше не видела подобного совершенства, как не видела странных существ, сплетенных в невообразимый клубок яростно сражающихся тел. Их было много — чернокожих демонов Иира и их вечных противниц с ослепительно белыми крыльями и невыразимо прекрасными лицами. Они убивали друг друга, повелительницы бурь и смертоносные исчадия Иира. Крылатые демоны были страшны и чернокожи, от их когтей на телах небесных дев образовывались страшные раны. Но, несмотря на это, женщины сражались отчаянно и раз за разом вонзали в мускулистые тела источающие белое пламя клинки. Очертя голову бросались в самую гущу схватки, ломая лебединые крылья, и умирали… все они безнадежно умирали. В неистовой ненависти друг к другу, в слепящей ярости — и проклятые небом мужчины, и их хрупкие противницы, которых демоны пытались уничтожить любой ценой…
И лишь в одном уголке этого кошмара не было крови. Только в одном месте не разверзлись небеса — там, где, пронзенный осколком белого меча, стоял на коленях демон с искаженным от горя лицом и держал на руках умирающую девушку с жестоко обломанными крыльями.