В момент касания у меня мгновенно занемели пальцы, красноречиво свидетельствуя о том, что силы в охранное заклятие неведомый маг вложил необъяснимо много. Столько, что ее вполне хватило бы даже для… чтоб его прихлопнуло в такой же клетке... оберона.
Амулет между тем тихонько засветился, как всегда бывало при напряженной работе. Онемение дошло уже до локтей и продолжало взбираться все выше. Оборотень заинтересованно скосил глаза, но, к чести сказать, не шевельнул даже когтем, хотя ему было неуютно, да вдобавок по потолку вскоре побежали беспокойные голубые искры.
Я почувствовала, как по виску скатилась первая капелька пота, и прикрыла глаза, полностью сосредоточившись на том, чтобы направлять силу амулета строго в одну точку — единственную уязвимую у таких замков, в которую и следовало давить до тех пор, пока не щелкнет невидимый язычок и не ослабит нити привязанного к нему заклинания. Если чуть сдвинуться, хоть немного ослабить воздействие или задеть медленно проявляющуюся в воздухе защитную сеть, можно устроить взрыв такой силы, что вокруг не останется ни меня, ни клетки, ни оборотня, ни постоялого двора. Я такое уже видела. Знала, как это бывает. Но пока еще ни разу не ошибалась сама. И хотя то, что я делала, являлось до боли знакомым, сотни раз отработанным и хорошо освоенным приемом… хотя ничего необычного в этом не было, все же такого бешеного сопротивления я еще ни разу не встречала. Такое ощущение, будто пытаешься грести против течения, хочешь взлететь под низвергающимися сверху потоками водопада или карабкаешься в гору на последнем издыхании. Так, будто тебя вымораживает холод несбывшегося, и ты падаешь, падаешь, падаешь в черную пропасть, которой нет ни конца, ни края…
Амулет с угрожающей скоростью нагрелся, поразительно быстро отнимая у меня силы. Руки, которые прежде хоть как-то чувствовали его тяжесть, сейчас не просто потеряли чувствительность, но, кажется, вообще больше не существовали. Вскоре онемели не только локти, но и плечи. Вот появился неприятный холодок в стопах, который ужасающе быстро пополз в сторону подрагивающих от слабости коленей. Затем начали ощутимо подмерзать бедра, отчаянно заныла рана от когтей оберона. Левая порчина неожиданно намокла, будто старый шрам внезапно открылся, а по коже потекло что-то липкое и горячее.